Защитник общины, или Варенье для Ярмила - стр. 2
Вскоре тягостные мысли развеялись, унесенные ветерком, припеченные неожиданно жарким обеденным солнцем. Кармель поздоровалась с сокурсницей, опаздывающей на лекцию, мама поприветствовала какую-то пожилую шакалицу — то ли приятельницу, то ли дальнюю родственницу, седьмую воду на киселе. В Минеральных Банях было несколько микрорайонов, застроенных двухэтажными домами, в которые переселяли жителей шакальих общин, затопленных при строительстве водохранилища. Это повлияло на выбор учебного заведения — изначально Кармель хотела уехать поступать в Лисогорск, но мама отпустила ее только в Минеральные Бани. И от Болотницы близко, и шакалы на улице не редкость.
Позже, на первом году обучения в Академии, Кармель признала, что мама была права. После крохотной Болотницы Минеральные Бани, не такой уж большой курортный городок, гордящийся аэропортом, заставил ее растеряться от непривычного обилия кафе, магазинов, музеев и театров. В Лисогорске она бы испугалась и не высовывала нос из общежития, а здесь постепенно привыкла, начала ходить на концерты и на выставки, много гуляла, не опасаясь ни волков, ни лисов. У нее появились любимые маршруты и сейчас они с мамой шли по одному из них: от Академии гуманитарного образования к «Бдящим», а от них — к железнодорожному вокзалу.
Возле источника, скульптурной группы и алтарей на холме, стало ясно, что мама устала. Кармель усадила ее на одну из лавочек, окружавших горку, спросила, будет ли она подниматься наверх, получила отказ и пообещала принести воды.
«Бдящие» следили, чтобы людям и оборотням не докучали ни Демон Снопа, ни весенние хворцы, плодящиеся от сырости, ни осенняя нечисть, надеющаяся зазимовать в жилищах. Легенда гласила, что именно здесь, на горке, возле минерального источника, волчий бог Камул и богиня плодородия Хлебодарная примирились и позабыли о распрях. После заключения мира стая Камула поклялась охранять бьющий из-под земли ключ, а боги одарили город своим благословением.
«Бдящие» возводились не один год — над ними трудились разные скульпторы. И волки, и медведи, и люди. Сначала облагородили источник — вода из трубы уже не первый год стекала в мраморный бассейн, и из него, по желобу, в подножие горки, питая влагой роскошные клумбы. По бокам от бассейна поставили огромные бронзовые чаши для сожжения скруток: Камулу приносили рябину, боярышник или можжевельник, переплетенные со стружками вяленого мяса, а Хлебодарной сушеные цветы, пропитанные медом, колоски и травинки.
С годами на горке появились скульптуры. На балюстраде, рядом со своей Чашей, сидел мраморный Камул. Возле второй Чаши стояла Хлебодарная, державшая метлу на плече. Мраморные волки охраняли богов и холм: сидели и лежали на парапете, балюстраде, на земле и в кустах. Вожак — крупный и потемневший от времени волк-альфа — охранял источник, скалясь и глядя на жертвователей недоверчивым взглядом.
Кармель купила две скрутки и два бумажных стаканчика, взбежала по лестнице, перездоровавшись с волками, поклонилась богам и достала спички из сумочки. Скрутки «на здоровье» разгорелись, переплели дымное кружево. Сизые нити потянулись к лицу, заставили заслезиться глаза. Кармель зажмурилась, дожидаясь дуновения ветерка, почти разозлилась от плохого предзнаменования. Чуть успокоившись, поклонилась и Камулу, и Хлебодарной, быстро набрала воды и пошла вниз, к маме, твердя себе, что слезы в ответ на просьбу здоровья могут быть случайностью.