Засекреченная Курская битва - стр. 9
«На прохоровское направление выведены вновь подошедшие два танковых корпуса (10-й и 2-й), которые за счет резерва фронта усилены двумя противотанковыми артдивизионами 85-мм пушек и двумя минометных полков.
Противник, несмотря на огромные потери, настойчиво стремится прорвать наш фронт на обоянском направлении.
Не исключено, что он будет продолжать усиление своих войск на обоянском направлении, стаскивая их с других участков фронта, главным образом с участка Юго-Западного фронта и Южного фронта.
Для более прочного прикрытия обоянско-курского направления, а главное для обеспечения своевременного перехода наших войск в контрнаступление в наиболее выгодный момент, считаем необходимым теперь же, начать быстрое выдвижение:
а) армии Жадова – в район Обоянь, Прохоровка, Марьино.
б) танковой армии Ротмистрова – в район Призначное (10 км восточнее Прохоровки), Короча, Скородное.
Кроме того, просим усилить авиацию Воронежского фронта двумя истребительными и одним штурмовым авиакорпусами»[4].
Ставка согласилась с этими предложениями и отдала приказ: выдвинуть 5 гв. А на участок Обоянь/иск/ – Прохоровка тыловой армейской полосы, а 5 гв. ТА – сосредоточить в тылу Воронежского фронта – юго-западнее г. Старый Оскол, в готовности продолжить движение в район железнодорожных станций Ржава или Прохоровка.
Вот как П. А. Ротмистров вспоминал момент получения приказа о выдвижении его 5 гв. ТА из мест основного базирования в район г. Острогожска Воронежской области к г. Старый Оскол, в ту пору Курской:
«…5 июля 1943 года начальник штаба Степного фронта генерал-лейтенант М. В. Захаров сообщил мне по телефону, что на Центральном и Воронежском фронтах завязались ожесточенные бои.
В основной состав нашей армии дополнительно включается 18 тк генерала Б. С. Бахарова. Свяжитесь с ним. Приведите все войска армии в полную боевую готовность и ждите распоряжений, – потребовал он.
…На следующий день (6 июля. – 3. В.) в армию прилетел командующий Степным фронтом [5] генерал-полковник И. С. Конев. Он уже более подробно информировал меня о боевой обстановке.
Наиболее мощный удар противник наносит на курском направлении из района Белгорода. В связи с этим, – сказал Иван
Степанович, – Ставка приняла решение о передаче Воронежскому фронту 5 гв. ТА и 5 гв. А. Вам надлежит в очень сжатые сроки сосредоточиться вот здесь. – Командующий очертил красным карандашом район юго-западнее Старого Оскола.
Примерно через час после того, как улетел И. С. Конев, позвонил по ВЧ И. В. Сталин.
– Вы получили директиву о переброске армии на Воронежский фронт? – спросил он.
– Нет, товарищ Иванов, но об этом я информирован товарищем Степиным.
– Как думаете осуществить передислокацию?
– Своим ходом.
– А вот товарищ Федоренко говорит, что при движении на большое расстояние танки выйдут из строя, и предлагает перебросить их по железной дороге.
– Это делать нельзя, товарищ Иванов. Авиация противника может разбомбить эшелоны или железнодорожные мосты, тогда мы не скоро соберем армию. Кроме того, одна пехота, переброшенная автотранспортом в район сосредоточения, в случае встречи с танками врага окажется в тяжелом положении.
– Вы намерены совершать марш только ночами?
– Нет. Продолжительность ночи всего семь часов, и, если двигаться только в темное время суток, мне придется на день заводить танковые колонны в леса, а к вечеру выводить их из лесов, которых, кстати сказать, на пути мало.