Зараза - стр. 23
– Спасибо, от души, – я искренне поблагодарил Леху. – А откуда это все?
– Так говорил же, мы первые дни как раз на разоружение местного бандитского контингента работали, – переступая через свалку и матерясь, Леха пробрался вглубь. – Ладно, сам тебе выберу, а то говна тут полно ломанного.
Вернулся он через несколько минут и протянул свернутый полиэтиленовый пакет. По ощущениям тянуло килограмма на полтора-два, прощупывался пистолет, несколько небольших магазинов и две пачки патронов. Я аккуратно развернул, чтобы ничего не выпало, и взял в руку старый добрый ТТ. Но при этом нулевый, будто только вчера смазку сняли. Заметил предохранитель и почувствовал подвох, пригляделся к рукоятке и не увидел букв СССР вокруг звезды, а потом и вовсе прочитал надпись MADE IN CHINA BY NORINCO.
– Китайский что ли? – разочарование не удалось скрыть. – Может, хотя бы югославский есть, а?
– Вот ты охуевший, ценитель, бля. Ты стрелять-то хоть умеешь, папарацци? – Леха стал закрывать контейнер, бурча что-то нелицеприятное в мой адрес.
– Немного, у меня все по классике, писарем в штабе отсиделся, – я взял в руку пистолет, привыкая к нему и проверяя, готова ли правая рука к возможному бою. – Откуда такое новье?
– Торгаша взяли вчера одного, он только расчехлился на продажу, а тут мы и нам нужнее. Берешь?
– Беру, конечно. А мобилы нет?
– А ты шустрый, – Леха усмехнулся, – Но неть, не положено.
Зашипела рация, вызывая Леху на срочное совещание, и мы договорились встретиться через два часа у ворот.
Десять минут у меня ушло, чтобы снарядить магазины, и вдвое больше, чтобы все же обуться. Все телодвижения с наклонами или взмахами руками отзывались резкой болью, как в голове, так и ребрах. Но я справился. Оставалось забрать броник и стрельнуть обезболивающих.
Вроде погулял немного, а на этой жаре, да с сотрясением, силы, наспанные за день как песок сквозь пальцы утекли. Старясь не разбудить мирно посапывающего соседа, на цыпочках подкрался к своей койке. Но понял, что можно было и не париться, за пленкой происходило что-то достаточно громкое.
Вскрикнула женщина, кто-то тяжело задышал, настолько громко, что даже через толстую пленку послышался сиплый хрип. А вот разглядеть ничего было нельзя – просто темный силуэт в центре комнаты, едва подсвеченный тусклым светильником.
Я подошел ближе, темное пятно зашаталось и начало увеличиваться, а хрипы стали громче. Я прислушался, но вместо того, чтобы различить детали, наоборот, стал отчетливее слышать мерный гул генератора на улице и противный писк кардиомонитора, слившийся в одну ноту. Показалось или послышалось чавканье вперемешку с горловым храпом и шарканьем по полу.
Когда силуэт стал еще ближе, я попятился, и стараясь не шуметь, начал разворачивать пакет с китайским подарком. На ближайшей койке проснулся боец с огнестрельным ранением, моментально сориентировался и, держась за стойку от капельницы, попробовал подняться.
В этот момент темный силуэт с огромной головой или горбом, подсвеченный со спины, практически слился с мутной шторой. Кто-то пер с той стороны, стал шарить руками, натянул пленку и с треском и грохотом рухнул на пол передо мной.
Знакомая медсестра. Разбитая медицинская маска, остекленевшие глаза и лицо на перекошенной судорогой шее – она упала первая, лишь едва запутавшись в пленке. В спину ей вцепился тощий парень, короткие волосы были сплошь покрыты кровью, он, не смущаясь защитного комбинезона, зубами рвал шею девушке. Еще один вцепился ей в ногу.