Зараза - стр. 23

– «До лучших»?! Это до каких?

– А до тех, Саш, пока юристы помогут нам найти лазейку, как тебя вытащить с минимальными последствиями из этого… – Редактор, видимо, хотел сказать «дерьма», но передумал. – Из той каши, что ты заварил!

Опять «ты» – типа сам виноват, расхлебывай.

– Вы точно мне поможете?

– Конечно, Саш, когда я тебя подставлял?! – редактор повел бровью. От чего стал напоминать ушлых дельцов тех самых «девяностых» – эпохи, которую редактор так любил вспоминать. – Идет?

Но даже не это настораживало – мне показалось, что за адреналиновым блеском в глазах таится кое-что еще. Какой-то личный интерес, о котором я не имел понятия.

Но согласился – протянул руку. Мне пришлось пожалеть об этом согласии уже через несколько часов.

***

До выезда оставалось еще часа четыре, поэтому я решил вздремнуть. Отдохнуть, а то когда еще получится?! Поставил будильник на мобильнике, который оставил Андрей Семенович – старенькой модели «Нокиа».

Но лучше бы я не спал.

Мне приснились дочки. Они явились в редакцию. Протянули ко мне руки. Я хотел было обнять их, прижать к себе, сказать, как сильно люблю. Но заметил, что лица у девочек осунулись и почернели, а из глаз течет кровь. Они шагали с поднятыми руками, словно зомби. А позади них оставалась цепочка кровавых следов.

Пахнуло смрадом – будто открыли гроб с мертвецом.

– Наш-ш-ш папочка-а! – прошипела Катя.

«Что, девочки мои?» – хотел сказать я, но получилось что-то типа:

– Ш-штадеш-шкимаи?!

Я зашипел в ответ, словно сам стал зомби. И это испугало не меньше, чем зловещее появление девочек.

Лица детей были обвислыми, словно кто-то напялил на себя маски с их лицами, но те оказались малы. Девочки продолжали идти ко мне, при этом доволакивали ноги, размазывая кровь по линолеуму.

– Ты во вс-с-с-ем виноват! Ты-ы – дракон, уничтоживш-ш-ший вс-с-се! – шипели они, приближаясь. Но когда тени подошли на расстояние вытянутой руки, я не выдержал – застонал. Это не могли быть мои дочки.

Не могли!

Существа были похожи на зомби! Они открыли рты, обнажив кровавое месиво, которое у них было вместо языка. Черно-красный фарш. Зашипели – и ошметки плоти полетели на меня.

И тогда я побежал. Не важно, куда. Лишь бы подальше от ожившего кошмара. Я рванул входную дверь на себя, но она не поддавалась.

Вернулся обратно, в коридор, но понял, что путь в офис перекрыт. Девочки стояли поперек коридора, держась за руки.

– Пош-ш-шему, папош-шка! Ты-ы! Вс-с-се ты! – шипели они.

Я рванул в другую сторону, дергая ручки соседних кабинетов. Но они все были заперты. В итоге уперся в тупик. Обернулся – девочки позади. Теперь точно тупик!

– Да, я виноват во всем, простите меня! – встал на колени, умоляя о пощаде. – Я не знал, я заблуждался!!!

Свет внезапно померк – и рука

слишком тяжелая для ребенка

легла на плечо.

– Пр-р-ришла пор-ра пр-р-рообудиться! – проревел голос, который не мог принадлежать ни одной из девочек. Слишком низкий и утробный. Такой мог быть только у большого и голодного зверя.

Смрад стал невыносимым, дыхание сперло.

Я закричал, дернулся – и проснулся

– Простите меня! – повторил я, обращаясь к темному офису. Встал с диванчика в приемной, огляделся – никого! С меня ручьями стекал пот, руки трясло. Надо было приходить в себя: приближалась полночь – скоро заедет редактор.