Зараза 2: Львиное сердце - стр. 9

Я замер, проглотив емкое ругательство, опасаясь, не то что сумкой о землю хлопнуть, а даже пошевелиться. Меня пока не заметили. Черепашный брел метрах в тридцати мимо меня в сторону контейнеров, оказавшись ко мне практически в профиль. И странностей стало больше.

Во-первых, чрезмерно огромная рука, в которой он держал сразу две ноги, просто в кулачок сжал, как какой-то пучок петрушки. Вторая рука при этом была ближе к остальным пропорциям тела. Кувалда, а не рука. Но по крайней мере, сопоставимая со шпалами ногами и кирпичной головой.

Во-вторых, снайперская винтовка не висела на плече, а росла из спины, проглядывая отдельными частями между бугров. Ни ремня, ни приклада видно не было, все скрывали грубые наросты бледно-серого цвета.

Я опять проглотил ругательство, только уже более мощное и витиеватое, когда понял, что узнаю его. Снайперская винтовка, укус в руку, отдельные фрагменты искореженного лица – ну, здравствуй, Егерь.

Я не стал кричать старому знакомому, а он так и не обернулся. Уже колено начало сводить от той позы, в которой я замер. Но Егерь протащил тела мимо, на секунду подвис, заметив мотоцикл, что-то промычал. Можно было третий раз сжимать зубы, чтобы не проораться матом, но, блять, ему ответили!!!

Из-за контейнеров синхронно раздалось три визгливых скрежета, будто кто-то там чаек наизнанку выдернул. Но Егерь успокоился и побрел дальше.

Я, наконец, опустил сумку. С сомнением посмотрел на обрез, даже знать не хочу, смог ли бы я пробить там хоть что-нибудь. Прислушался.

Где-то в районе контейнера, из которого я хотел повторно подобрать себе какой-нибудь огнестрел, опять завизжали, и даже с такого расстояния послышались звуки разрываемой плоти и нечто похожее на отрыжку.

Я на цыпочках перебежал к мотоциклу, убрал подножку настолько нежно, будто крыло бабочке поправил, и покатил байк к противоположному от контейнеров забору. Также тихо, постоянно оглядываясь и прислушиваясь к чайкам, перенес туда сумки и закрепил их жгутами на сидушке.

Выкатил мотоцикл к воротам и встретился взглядом с Егерем, который вышел из-за контейнеров. Вот теперь он меня точно заметил. Взревел, также нечленораздельно, но, поспорить готов, тональность была уже совсем другая. Тревожная что ли, предупреждающая.

Вот только не меня, а тех, кого он охранял от меня. При всей своей массе сорвался на бег он моментально, я на мотоцикле так не смог. Я газанул, бросая в него камни из-под колеса, и выскочил на дорогу, почти перед самым его бугристым носом.

И погнал к трассе. Он прекратил меня преследовать только километра через два и то, скорее не потому что устал, а не хотел удаляться от своей территории. Очень ценной для выживших территории, учитывая сколько там осталось лекарств и даже не вскрытых ящиков.

Очнулся я от невеселых мыслей, только когда понял, что заехал куда-то не туда. То есть трасса-то одна и довольно прямая, и все держу под контролем, но несколько раз пришлось съехать, объезжая неожиданно появившихся на дороге шаркунов. Либо мигрировали куда-то, переходя дорогу, либо уже к солнцу адаптируются. Жара такая, что сидушка мотоцикла уже мокрая, а со спины из-под рюкзака ручьями течет.

Один раз ушел на условный грунтовый дублер, потом объехал какие-то складские помещения, и в итоге попал еще сильнее. Уперся в небольшую рощицу, где на деревьях висели не экзотические фрукты, а очередные повешенные туристы в рубашках с дурацкими картинками и перепачканными совершенно не светлыми шортами. А под ними толпа фанатов среди деревьев, клацающие зубами в воздух.