Запутанные. Непроявленная реальность - стр. 19
– Что вас смущает? Скажите. Возможно, я прямо сейчас развею ваши сомнения.
– Да, в общем-то, ерунда, – Скапаретти потёр переносицу, хмыкнул и уставился на коллегу-политика. – Меня смущает это дурацкое правило… Ну, насчёт прекращения базового сканирования лиц из особого списка.
– И всё? – рассмеялся генсек.
– А разве этого мало? – нахмурился гость.
Сильвио перестал смеяться и снова взял в руки кочергу для камина.
– Нет. Это не мало. Пока настоящее пламя не вырвалось из-под углей, – указал он на горящий очаг, – мы получаем от него только тепло и комфорт. Но если мы вдруг решаем, что этого недостаточно…
Генсек протянул руку и перевернул кочергой несколько угольков. Пламя взметнулось вверх, уже прогоревшие дрова вновь затрещали, искры посыпались на каменный пол огненным ворохом.
А́дам, сидящий чуть ближе к камину, невольно отпрянул от очага.
– Вот видите, мой дорогой друг, что бывает, если люди желают потешить своё любопытство, – усмехнулся глава Альянса. – В лучшем случае, это просто неловкость, в худшем – трагедия. Да-да. Я не оговорился. Трагедия. А иначе пожар и не назовёшь… Помните прошлогодний случай с председателем «Тесла электрикс» Гилбертом Мэттисом и двумя журналистами из этой, как её, «Денвер трибьюн»?
– Помню, – хрипло произнёс Скапаретти. – Они упали с моста в Ниагару. Тела до сих пор не нашли.
– Во-от, – назидательно поднял палец сеньор Гимараеш. – А всё почему? А всё потому, что они вдруг решили, что правило особого списка их не касается. Что думают по этому поводу обыватели? Да ничего особенного. То, что и так всем известно. Что те, кто вверху, кто самые высокостатусные, просто скрывают от мировой общественности свои грязные коррупционные и политические делишки и затыкают рот каждому, кто возжелает вывести их на чистую воду.
– А разве это не так?
– В том-то и дело, что так! – откинулся в кресле Сильвио. – Листья, мой дорогой А́дам, лучше всего прятать в лесу. Большинство граждан считает, что базовое сканирование высших должностных лиц Альянса, государственных союзов и корпораций прекращается для того, чтобы после их первой смерти примы или репиты не становились обладателями сведений высшего уровня допуска. И в этом они действительно правы. На двести с лишним процентов. Единственное, о чём не догадываются обыватели – так это о том, что тайна особого списка всего одна. Да-да. Одна-одинёшенька, но такая, что за её разглашение положена первая и последняя смерть всем, кто к ней прикоснётся, начиная от выдавшего её высокостатусного носителя и заканчивая случайно проходившим поблизости забулдыгой.
– Вот этого я как раз и боюсь, – поёжился Скапаретти.
– Боитесь, что разболтаете? – невинно поинтересовался Сильвио.
– Нет. Я совсем не болтун. Просто я не люблю, когда мне не оставляют выбора.
– Чушь! – отрезал генсек. – Свой выбор вы сделали, когда решили заняться политикой. И теперь у вас, словно у альпиниста, остался только один путь – к вершине. Любое движение в сторону – это конец мечте. А после только по нисходящей – крах, смерть, забвение.
– Поэтичненько, – криво усмехнулся новоявленный «альпинист».
– Зато честно.
– И отказаться я уже не могу, так?
– Ну почему не можете? Можете, – пожал плечами хозяин камина и кабинета. – Только я полагаю, вы это не сделаете.