Запретный плод - стр. 4

– Э-э… гм… Я та самая Моника, что работает с Кэтрин Мейсон.

Я обхватила трубку руками и попыталась подумать. Но после двух часов сна у меня это плохо получается. Кэтрин – моя хорошая подруга, это имя я знаю. Наверное, она мне говорила об этой женщине, но хоть убей меня – не могу припомнить.

– Да, конечно, Моника. Что вы хотите? – Это прозвучало слишком грубо даже для меня. – Извините, если я не так сказала. Я только в шесть пришла с работы.

– Боже мой, значит, вы только два часа спали? Вы, наверное, убить меня готовы?

На этот вопрос я не ответила – не люблю врать.

– Моника, вы что-то хотели?

– Ну, в общем, да. Я тут устраиваю девичник-сюрприз для Кэтрин. Вы знаете, что она через месяц идет замуж?

Я кивнула; сообразила, что она меня не видит, и промямлила:

– Я приглашена на свадьбу.

– Ну конечно, я знаю. Подружкам невесты полагаются красивые платья, правда?

На самом деле мне меньше всего на свете хотелось выбрасывать сто двадцать долларов на официальное розовое платье с пышными рукавами, но замуж выходила Кэтрин.

– Так что там с девичником?

– Ой, я опять начала болтать, а вам же так спать хочется!

Я подумала: если на нее заорать, это ускорит дело? Вряд ли; скорее она заревет.

– Моника, скажите, будьте добры, чего вы хотите?

– Ну, я понимаю, что говорю слишком поздно, но все как-то забывала. Я хотела вам еще неделю назад позвонить, но все не собралась.

В это я поверила.

– Говорите.

– Девичник сегодня. Кэтрин говорит, что вы не пьете, и я подумала, не могли бы вы быть водителем.

Я минуту просто лежала, раздумывая, насколько мне взбеситься и сколько в этом будет толку. Может, если бы я до конца проснулась, я бы сказала ей, что я думаю.

– А вы не считаете, что сообщаете мне об этом чертовски поздно, если хотите, чтобы я была водителем?

– Я знаю, конечно, вы меня извините. Я просто такая рассеянная последнее время. Кэтрин мне сказала, что у вас обычно ночь пятницы или субботы выходная. На этой неделе разве пятница у вас не выходной?

Пусть так, но это не значит, что я собираюсь тратить свой выходной на эту пустоголовую болтунью на том конце провода.

– Да, выходной.

– Великолепно! Я вам скажу, куда ехать, и вы нас подберете после работы. Вас устраивает?

Черта с два меня это устраивало, но что я еще могу сказать?

– Нормально.

– Бумага и карандаш у вас есть?

– Вы сказали, что работаете у Кэтрин? – Я начала припоминать Монику.

– Да, а что?

– Я знаю, где работает Кэтрин. Мне не надо рассказывать.

– Ой, какая глупость с моей стороны! Тогда ждем вас к пяти часам. В платье, но без каблуков. Может, будем сегодня танцевать.

Терпеть не могу танцевать.

– Ладно, тогда до вечера.

– До вечера.

Телефон затих. Я включила автоответчик и снова свернулась под простыней. Моника работает у Кэтрин. Значит, она адвокат. Страшно подумать. Может быть, правда, она лишь из тех, кто организует работу.

Теперь, когда уже было поздно, до меня дошло, что я просто могла отказаться. Да. Быстро я сегодня соображаю. Ну и подписалась я! Смотреть, как чужие люди будут беситься до упаду. Если повезет, мне еще и наблюют в машину.

Чертовски странные сны видела я, когда мне опять удалось заснуть. Все об этой женщине, которую я не знаю, кокосовом пироге и похоронах Вилли Мак-Коя.

У Моники Веспуччи был значок с надписью: «Вампиры тоже люди». Многообещающее начало вечера. На ней была белая шелковая блузка с высоким расклешенным воротником, обрамлявшим темный загар из солярия. Короткая стрижка – мастерская, косметика – совершенство.