Запретный плод - стр. 2

— И я смогу поехать? — ещё не веря в свою удачу, уточнила.

— Конечно, — довольство на лице отца начало настораживать, но я отпихнула начавшую зарождаться паранойю подальше.

— И даже без сопровождения? — очередной дотошный вопрос вызвал у мужчин смешки. Так они что, прям хорошо по-русски понимают, что ли?

— Ну-у-у, — протянул отец, с хитрым прищуром, — всё же с сопровождением. Ты же девушка! Нельзя тебе одной. Но этим сопровождением буду не я.

— Ладно, на такое я согласна, — просияла яркой улыбкой, потирая ладошки. — Когда можно будет ехать?

— Лететь, — поправил меня отец, но я лишь отмахнулась от этой несущественной мелочи, взглядом требуя ответить уже, а не томить ожиданием. — Завтра утром рейс самолёта.

— Йу-ху!!! — выкрикнула, не удержавшись. А потом подлетела к отцу и, обняв за шею, звонко поцеловала в щёку. А когда отстранилась и направилась было на выход — на сборы просто критично мало времени ведь осталось, а я ещё даже не придумала, что с собой буду брать — вспомнила об ещё одном немаловажном вопросе: — А на сколько ты меня отпускаешь?

— Насовсем.

От этого ответа я зависла, как периодически делает мой телефон, если разом много приложений открыть.

Как это «насовсем»?!

— Совсем-совсем насовсем? — решила уточнить, а то мало ли, я что-то не так поняла. Мамочка, пока ещё была с нами, всегда говорила: «сперва разбираешься, всё уточняешь, а потом, если всё же будет повод, можно и пообижаться или позлиться».

— Именно так, — снова подтвердил отец. А я стала смотреть на его улыбку несколько иначе. Чего это он улыбается? В чём причина радости?

— Теперь я жажду подробностей, — заявила, сложив руки под грудью.

— Я уже говорил, что у меня появился партнёр из-за границы. Очень представительный партнёр, — на предпоследнем слове отец сделал ударение голосом. А я и так прекрасно поняла, что у него «представительный» равно «очень богатый», и ещё наверняка с огромными связями. — Во время нашего очередного общения, я поделился радостью, похвалился ему твоей победой в танцевальном конкурсе и победой Катюши — в кулинарном. Он попросил показать ваши фото. А взглянув на них, тут же сделал мне щедрое предложение. Вернее, это тебе он сделал предложение. Брачное. И я дал согласие.

— Да нет, папулечка, — последнее слово буквально выплюнула, — ты всё верно сказал, это тебе тот мужик сделал предложение, от которого ты не смог отказаться. А моего мнения ты даже не спросил и согласился. Да как ты мог?!

— А чего тут спрашивать? — удивился родитель, чем заставил меня от него просто шарахнуться. — Такими предложениями не разбрасываются. На такие — соглашаются с благодарностью.

— Ну так и согласился бы сам, — буркнула, с презрением глядя на человека, которого считала самым лучшим, самым близким и дорогим, если не считать сестрёнку и старшего брата.

— Так я и согласился, — довольство так и лилось из родителя. — Поэтому наш дорогой и уважаемый Зейб Аль-Джалал прислал сватов, и они же будут твоим сопровождением.

— Уж скорее — конвоем, — на моё замечание гости усмехнулись, но, как и раньше, комментировать не стали. А я хотела услышать их голоса. Ну так, из спортивного интереса.

— А это уже как будешь себя вести, — тут же отозвался родитель, пододвигая ко мне то, на что я раньше не обратила внимание — бархатный, прямоугольной формы футляр. Открыв его, отец с гордостью продемонстрировал очень красивое и наверняка нереально дорогое украшение. Такое и королеве было бы не зазорно одеть. Вот только я не падка на такие вещи. Вообще к украшениям ровно отношусь. Есть они у меня и на мне — ладно, нет — не огорчусь. Так что, бросив безразличный взгляд на ювелирную красоту, спокойно захлопнула крышку футляра-чехла и отодвинула к отцу, давая понять, что я это не принимаю.