Запретный плод для нимфы, или Нимфы против Нагов - стр. 11

– Да, – мрачно кивнул он. – Что скажите Каро? Это тот же змей? И можем ли мы уже отправить тело в морг?

– Да. Можете, – кивнула я. Два дозорных тут же подошли за телом. – И это тот же змей… – пришлось сказать правду мне, хотя я готова была дать голову на отсечение, что Этьен был убит не серийным убийцей, а наемным, – но… – но кто станет слушать мои конспирационные предположения? И я, тяжело вздохнув, замолчала.

– Что «но»… Каро? – не дал мне отмолчаться императорский отпрыск.

– Это тот же змей, но есть разница в настроении убивавшего… – начала объяснять я.

– В настроении?! – отчим и пасынок задали этот вопрос мне вместе. И надо отметить, что в их вопросе-восклицании была гораздо больше скепсиса, чем вопроса.

– Энергии чувств и эмоций они быстро распадаются только в воздухе, предметы же и особенно, мертвые тела, хранят их в себе практически вечно… – пришлось начать мне издалека…

– Это я знаю, – кивнул отец Этьена, – то есть, вы еще и ясновидящая и эмпат, Каро?

– Скорее ясночувствующая…, я ощущаю чувства и эмоции предметов и людей, только если прикасаюсь к ним, но определенно точно я ничего не вижу при этом, ну кроме того, что могу видеть предметы насквозь …

– Каро, а вы не против тестирования? – спросил меня отец Этьена. – Потому что я должен знать, что могу вам абсолютно доверять, прежде чем доверюсь вашим словам…

– Прошу прощения, мистер… э-э-э-э… отец Этьена, раз уж вы знаете моё имя, могу ли и я узнать ваше?  

 – Ох, да, извините. Все время забываю, что молодежь больше не интересуется политикой, – усмехнулся он. – Я – Верилий фон Ричмонд, герцог Саргадский, министр тайных дел Империи. – Здесь он несколько покривил душой, потому что министр тайных дел в нашей Империи был фигурой совершенно не публичной, так что в лицо его знали только избранные, доверенные лица, в которые, по-видимому, совершенно случайно попала и я. И искренне говоря, я не было уверенна, что меня радовало это обстоятельство.

– Она не против пап, она хочет помочь. Да, Каро? – ответил за меня императорский отпрыск, привыкший все за всех решать, и от этого немного обидно было кивать в знак согласия. Но я и на самом деле хотела помочь, поэтому выбора не было.

– Так что там с настроением убийцы? – напомнил мне герцог Саргадский.

– Убийца точно знал, что он убивает Этьена фон Ричмонд, и, кроме того, он испытал удовлетворение, что покончил с ним, извините…, герцог, – боль в глазах отца заставила меня замолчать.

– Продолжайте, Каро… – кивнул он мне.

– А вот о втором убитом – он знал только то, что он дракон. И с этим же связаны некоторые отличия в характере убийства, Этьена он убил быстрей, потому что заранее рассчитал силу и время, а вот этого полудракона он убивал дольше… и еще он с дозой морфина ошибся, поэтому вторая жертва была способна оказать сопротивление. И еще…, мне кажется, что это не последнее убийство дракона…

– Если все, что вы говорите Каро – правда, то тогда, здесь, без вариантов, моего сына заказали, но пытаются развести меня на версию про серийного убийцу, промышляющего исключительно убийством молодых драконов…

– Эрик, вези Каролину в министерство, и пусть ее способности срочно проверят. Я должен знать, наверняка!

– Но занятия! Сегодня, второй день учебы, я не могу! – взмолилась я. И я действительно не могла прогуливать, потому что у меня на факультете управления экстрасенсорным даром, с прогулами без уважительной причины было очень строго. Но и правду говорить я тоже не хотела. Во-первых, потому что бабушка дружит с деканом, и он ей, несомненно, доложит о моем участии в деле убийства брата бастарда нашего императора. А бабушка, настолько не любит императора, что с нее станется запретить мне участвовать в деле. Во-вторых, если отец Этьена хочет утаить детали следствия от прессы, то чем меньше людей о нем знает, тем больше шансов, что тайна сохранится.