Запретное влечение - стр. 4

Пространство у входа в клуб было наполнено звуками музыки и смехом. Я ощутила, как подскакивает уровень адреналина в моей крови. Проходя контроль, мы с подругой обменялись взглядами, и я увидела в глазах Наты ту же искру ожидания, что горела и во мне. Она улыбнулась и подмигнула мне, и в этот момент все мои сомнения и страхи отошли на второй план.

Клуб встретил нас волной ярких огней и мощным ритмом музыки. Я была поражена атмосферой внутри: темная отделка стен красным клинкерныйм кирпичом контрастировал с мягким светом, а цветные витражи создавали ощущение волшебства. Я почувствовала, как сердце забилось быстрее от предвкушения. Это было именно то место, где мы могли бы забыть о повседневных заботах и просто наслаждаться жизнью.

Мы направились к бару и, заказав напитки, сразу же упорхнули на танцпол, где музыка уже захватила многих. Я почувствовала, как её ритм диктует каждой клеточке моего тела двигаться в такт. Ната танцевала рядом со мной.

— С днем рождения И-л-л-л! — подруга попыталась перекричать бас из колонок. — Мы заслужили этот день. Заслужили так отмечать наши дни рождения!

— Да, мы это заслужили! — завизжала я в ответ и рассмеялась.

Энергия, исходящая от подруги, заразила и меня. Я всегда любила танцевать. В лицее я занималась восточными танцами, и та страсть, которую я чувствовала во время занятий, разгоралась во мне и сейчас. Каждое движение пронзало меня свободой и дарило бешенную энергию. Я извивалась, переходя от плавных женственных движений к более сильным и динамичным. Мы с Натой двигались в унисон, повторяя то, что когда-то заучивали за запертыми дверьми наших комнат. В те времена мы веселились как могли.

Я была уверена, что и подруга вспоминает наше детство и то, как много нам запрещала бабушка. Когда она слышала, что мы громко смеемся, то сразу же делала замечание, что девочкам не подобает так громко смеяться, бегать, говорить, дышать. Однажды, когда нам было лет двенадцать, она застала нас за игрой с соседскими мальчиками, устроила настоящий скандал и на целые десять дней запретила нам выходить из своих комнат и видеться друг с другом. Если бы бабушка увидела нас с Натой сейчас, у неё скорее всего случился бы сердечный приступ, ведь в последнее время здоровье и так подводило её.

Стряхнув с себя невеселые мысли, я вновь позволила себе отдаться во власть музыки. Я чувствовала, что мы привлекаем внимание, что взгляды окружающих устремляются к нам, но мне было все равно. Казалось, что в этот момент весь мир за пределами танцпола исчез — остались только мы с подругой и музыка. Я не знала, решусь ли я ещё когда-нибудь нарушить правила и вырваться в клуб, и мне хотелось взять сполна от этого вечера.

Ната отошла за напитками, а я была полностью поглощена танцем, когда вдруг ощутила на себе настойчивый взгляд, будто обжигающий кожу. В попытке отыскать источник этого ощущения, я оглядывалась вокруг, а затем подняла голову и увидела на втором этаже клуба его — темноволосого слегка небритого парня лет двадцати семи. Его поза — взгляд на меня сверх вниз и скрещенные на груди руки, была полна злости и высокомерия.

Мое сердце заколотилось от неожиданности, и я замерла на месте, не понимая, почему он смотрит именно на меня. Я попыталась отвлечься от его взгляда и снова сосредоточиться на танце, но тревога не покидала меня. Ощущение того, что за мной наблюдают, подавляло меня. Я старалась вспомнить, могла ли я видеть где-то этого парня? Мы с бабушкой порой посещали национальные мероприятия. В основном это были благотворительные концерты и постановки, но я была уверена, что если бы видела его раньше, то непременно запомнила бы.