Запретное влечение - стр. 28

Когда звонки от Арифа прекратились, меня стало накрывать по другому поводу: значит, я ему не так уж и нужна. Всё, что произошло, стало для него лишь небольшим эпизодом в его бурной сексуальной жизни. Может быть, для него это обыденное дело? Да, он не овладел мной, как и обещал, но заставил моё тело сотрясаться в его руках.

Выходить с ним на связь первой я точно не была готова. Все мои дни проходили с мыслями о нём. И, в конце концов, я решила, что всё к лучшему: нам не стоит видеться, тогда и не будет никаких проблем. Я и моя девственность, которую, к слову, я должна беречь до брака, будут в безопасности. Ведь я дурела именно тогда, когда он был рядом. Успокоив себя этим, я смогла продолжать жить своей обычной скучной бесцветной жизнью.

***

Я спускалась по лестнице со второго этажа, когда заметила отца. Он стоял у зеркала и пытался завязать галстук. Его лицо было сосредоточенным и напряженным, а движения резкими и нетерпеливыми. Я сразу поняла, что папа сегодня не в духе.

— Доброе утро, пап! — сказала я, подходя ближе.

Его взгляд встретился в зеркале с моим и немного потеплел. Папе было сорок пять. Этот статный, темноволосый, со слегка поседевшими висками и мудростью в глазах, уверенный в себе мужчина был из категории людей, о которых говорят «сделал себя сам».

Когда они с мамой только поженились и переехали в Москву в поисках лучшей жизни, папа подрабатывал продавцом в цветочном магазине. Позже, он открыл собственный ларек, а через пару лет уже владел сетью цветочных бутиков по всей Москве. Сейчас он являлся соучредителем уже более ста компаний разного профиля, но его основным направлением стал гостиничный бизнес.

Папа работал всегда, сколько я себя помнила, но при этом, он также всегда оставался отличным отцом, не обделяя меня вниманием. У нас была особая связь: я всегда чувствовала папино настроение, стоило только взглянуть на него. Вот и сейчас я ощущала, что с ним что-то происходит, но не могла понять, что именно. Мне было страшно даже думать о том, что это могло быть связано со мной. А что, если папа узнал об Арифе?! Хотя нет, тогда он бы вел себя по-другому. Я тут же успокоилась.

— Доброе, дочь, — ответил папа.

Его голос звучал глубоко и спокойно, но в нем слышалась нотка напряжения. Папа развернулся ко мне, когда я подошла ближе и встала за его спиной.

— Вижу у тебя проблемы, — усмехнулась я, наблюдая за тем, как его пальцы нервно сжимают ткань галстука. — Ты что, резко разучился их завязывать?

Я всегда восхищалась его строгими чертами лица и тем, как он умело сочетал деловой стиль с легкой небрежностью. Сегодня он был одет в серый классический костюм и светлую рубашку, а наличие галстука говорило о запланированных важных переговорах или встрече. Папа нахмурился, заметив, как я смотрю на его серый, в тон костюма, галстук.

— Да… Что-то не ладится сегодня, — хмуро произнес он.

Папа взглянул мне за спину, и выражение его лица стало еще мрачнее. Я удивленно обернулась и увидела тетю Аню, маму Наты.

Эта миниатюрная блондинка с живыми горящими глазами и добрым нравом, сегодня выглядела бледной и грустной. Она родила Нату в восемнадцать и была для дочери больше подругой, чем матерью. К мне же она относилась с особой теплотой и любовью, часто прикрывая наши с Натой проделки перед бабушкой и отцом.