Запретная мелодия. Любовь под гитарные струны. Книга первая - стр. 11
– Нормально? – его четкий и уверенный голос, прорезался сквозь шелест ветра в моем шлеме и гул дороги. В порыве облегчения я разжала окостеневшие от страха пальцы и несмело коснулась его груди, проведя легкую линию, без слов пытаясь выразить, что со мной все в порядке. Едва заметно кивнув, он плавно прибавил газу. В его движениях не было и тени лихорадочного желания догнать умчавшихся вперед друзей, не было азарта, присущего байкерам. Он просто вез меня, наслаждаясь каждым метром дороги, и за это я была ему бесконечно благодарна.
Я вдруг поймала себя на мысли, что мне это начинает нравиться. Нет, настолько откровенно касаться отца Полины все еще было сомнительным удовольствием. Но вот нестись на этой железной громадине, рассекая безлюдную трассу было что-то новенькое. Адреналин бил ключом, каждая клеточка тела ликовала, словно выиграла в лотерею. Это ощущение… оно опьяняло, окрыляло, и заставляло забыть обо всем! Второй круг промелькнул незаметно, и вот уже впереди замаячил финиш третьего. Эх, жаль, что эта маленькая авантюра стремительно подходила к своему концу. Но, останавливаться не хотелось. Опустив руки чуть ниже, возвращая их обратно на его талию, я, словно сонный котенок, пристроила голову в шлеме к его спине, прильнув поближе. Мы летели с такой скоростью, что, казалось, еще чуть-чуть – и оторвемся от земли… Я впивалась в этот момент всеми клетками, словно голодный до впечатлений турист на шведском столе жизни. Мне хотелось запомнить все, до мельчайших деталей, чтобы потом, попивая чай, в какой ни будь из вечеров, на нашей с папой уютной кухоньке, воскликнуть: – "Да ладно… неужели это была Я?! Вот ведь оторва!" Этот вечер точно доказывал, что иногда, чтобы стать смелым, нужно просто хорошенько влипнуть в приключение!
Но я, кажется, замечталась, и расслабилась слишком рано, потому что, на ближайшем повороте мотоцикл вдруг предательски накренился, и инстинкт самосохранения заставил меня сжаться в комок, предчувствуя неминуемое. Ногти непроизвольно впились в кожу брюнета, ища хоть толику защиты в надвигающемся хаосе. Антон Сергеевич, отчаянно пытаясь вернуть равновесие, резко дернул руль в противоположную сторону. Байк тут же повело, а из-под шин брызнули огненные искры, пронзительно засвистев на асфальте. Пронзающий визг, сорвался с моих губ, когда байк, взбесившись, потерял управление. Зажмурившись, я ощутила, как мы, подломившись, рухнули с обочины в объятия ночной тьмы. Мир превратился в калейдоскоп оглушительных ударов, терзающих кожу. Мы неслись кубарем по промерзлой земле, сминая колючие кусты под тяжким грузом мотоцикла. Наконец, вырвавшись из стальных объятий, меня отбросило в сторону, и я, словно тряпичная кукла, врезалась в шершавый ствол ближайшего дерева. Осторожно приподняв голову, я попыталась различить силуэт мужчины, растворившийся в густой, непроницаемой пелене ночи. Сердце бешено колотилось в груди, отстукивая барабанную дробь ужаса, предчувствуя катастрофические последствия этой аварии. Сорвав застежки, я рывком стащила с головы шлем, отшвырнув его в сторону с отчаянной яростью, и заметалась взглядом, лихорадочно выискивая Тони. Тревога, комом сковала горло, лишив дара речи, и я, словно затравленный зверь, заметалась от дерева к дереву, пока, споткнувшись о что-то твердое, не рухнула вниз, врезавшись лбом прямиком в шлем Антона Сергеевича. Уперевшись на руки и с трудом приподнявшись, я осознала, что лежу прямиком на брюнете. Мужчина, словно очнувшись, застонал от боли и, опираясь на локти, освободился от своего шлема. В кромешной тьме блеснули его глаза, изучающе скользнувшие по моему лицу.