Запретная любовь - стр. 8
Стив отправился на кухню и начал готовить ужин. Вскоре к нему присоединилась и Мередит – в белом махровом халате, босиком. Халат то и дело распахивался, обнажая длинные стройные ноги.
– Запахни халат, не то я омлет сожгу! – серьезно предупредил ее Стив.
Только сейчас, при ярком свете, Мередит разглядела, какой у него измученный вид. Волосы всклокочены, на подбородке – трехдневная щетина, вокруг глаз залегли черные круги.
– Как хорошо дома! – уже в который раз повторил он. – Боже, Мерри, как я скучал по тебе!
– Я тоже, особенно по твоему кулинарному таланту, – рассмеялась Мередит, чмокнув его в небритую щеку. Затем устроилась на высоком, обитом кожей табурете и принялась наблюдать, как Стив готовит ужин.
Кухня Уитменов словно сошла с фотографии из журнала «Образцовый дом». Да и о доме можно было сказать то же самое. Квартиру обставляла Мередит – в отличие от Стива, она обладала безупречным вкусом и природным чувством стиля.
Различие их характеров нагляднее всего проявлялось в манере одеваться. Мередит всегда была безукоризненно одета, причесана волосок к волоску, благоухала дорогими духами и распространяла вокруг себя аромат уверенности и успеха. Стив – сам по себе красивый, видный мужчина – вечно был взъерошенным, ходил небритым, в застиранных джинсах, непарных носках и разношенных туфлях, удобных для работы, но неприглядных на вид.
В первое время их совместной жизни небрежность Стива очень раздражала Мередит. Да и как было не раздражаться, если твой муж похож то ли на алкоголика, то ли на бомжа, только не на добропорядочного гражданина, главу семьи и одного из лучших хирургов в Нью-Йорке! В течение нескольких лет Мередит терпеливо приучала мужа к костюмам-тройкам и галстукам. Она была упряма, но Стив оказался еще упрямее: костюмы неизменно отправлялись в недра гардероба и скрывались там навеки, а галстуки, которые Стив именовал то «ошейником», то «удавкой», совершенно случайно оказывались в мусорном ведре.
Наконец Мередит смирилась, поняв, что равнодушие Стива к своему внешнему виду напрямую связано с особенностями его профессии. Хирург не должен думать о себе – все силы, все внимание он отдает своим пациентам. Вот почему в одежде врачи ценят не красоту или элегантность, а простоту и удобство. Ни одному хирургу не придет в голову причесываться, бриться или гладить брюки, когда на операционном столе его ждет умирающий. Необходимость постепенно превращается в привычку; а те, кто не может отказаться от заботы о своей внешности, вряд ли надолго задержатся на этой работе.
У Мередит же совсем другие задачи. Первейшая – внушить клиенту доверие. Всеми возможными способами, в том числе и своим видом. Она – лицо фирмы, а потому должна следить за собой. Кому, как не ей, знать, что при заключении договора важна каждая мелочь, и какой-нибудь пустяк, вроде плохо уложенных волос или безвкусной брошки, может погубить дело на несколько миллионов долларов.
– Так какие у нас планы на завтрашний вечер? – поинтересовался Стив, выкладывая омлет на блюдо.
– Почему на вечер? – удивилась Мередит.
– Потому, разумеется, что первую половину дня мы проведем в постели!
– Звучит заманчиво, – вздохнула Мередит. – Беда только в том, что завтра с утра мне надо забрать из офиса кое-какие бумаги. И, конечно, их прочесть.