Запретам вопреки - стр. 24
Мужчина проводит носом по моей шее и плечу, втягивая ноздрями запах, как хищник на охоте. Есть в этом что-то первобытное и волнительное. Несмотря на страх, тело реагирует волной мурашек и непривычным жаром, дыхание учащается.
- Почему ты не спишь? – шепчет он хрипло мне в ухо. И потом будто сам себе отвечает, - я вот тоже не могу уснуть.
Последние слова вышли немного невнятными. Похоже, он не совсем трезв. Вот черт! Угораздило же попасться ему на глаза в этот момент! Делаю движение, пытаясь вырваться из его цепких рук. Но не тут-то было. Стальной капкан только крепче сжимает мою талию, заставляя вскрикнуть от боли.
- Пусти! – прошу его.
- Пустить? – Он резким движением разворачивает меня к себе лицом, вжимая спиной в стену и наваливаясь всем телом. Теперь мне точно не выбраться.
С ужасом я смотрю в черные глаза, которые в слабом освещении комнаты сияют каким-то нездоровым блеском. Вот теперь мне по-настоящему страшно. Но я точно знаю, что нельзя показывать противнику свой страх. Даже, если тот сильнее. Тем более, если он сильнее. Вскидываю подбородок, глядя на него с вызовом. Как в детстве, когда соседский мальчишка назвал меня слабачкой. Этот жест вызывает злую усмешку на лице Ахмедова. Кажется, его забавляет вся эта ситуация.
- Нет, милая, никуда ты не пойдешь, - шепчет он заплетающимся языком, обдавая меня запахом алкоголя.
Горящие черные омуты впились в мои глаза, будто гипнотизируя, вызывая ужас и трепет одновременно.
- Зачем тебе уходить? – шипит мужчина мне в лицо. – Ты ведь хотела меня. Ты меня получила. Или это твой папочка так хотел?
Его рука опустилась на талию, скользнула по шелку халата ниже, к бедру. Провела по ягодице и больно ее сжала, заставив меня вскрикнуть от боли. Кажется, теперь там будет синяк. Но мужчину мало заботят такие мелочи. Кажется, ему вообще все равно. Даже, если он уничтожит меня сейчас, то утром не заметит пропажи. Какая-то часть меня оцепенела от страха. Но в этот момент проснулось нечто, что заставило меня с силой толкнуть его в груди. Мой маневр не имел успеха. Сдвинуть с места мужчину не получилось, только позабавить. Он резко обхватил рукой мое горло, не давая пошевелиться.
Вот об этом мы точно не договаривались. Никогда еще мне не приходилось сталкиваться с такой откровенной грубостью. В школе и в университете мальчики боялись близко подходить, зная, кто мой отец. А вот Ахмедову, похоже, на это плевать. Он пьян. И, одному Богу известно, на что способен.
Мужчина нагло впивается губами в мой рот, обжигая дыханием. Но как же этот поцелуй не похож на тот, который был во время церемонии. Он не целует, а наказывает, действуя жестко и нагло. Вопреки здравому смыслу, инстинктивно тянусь к нему, удивляясь сама себе. Он груб и непростительно пьян, но по телу разносится жар. Так же, как и во время церемонии.
Кажется, Ахмедов что-то почувствовал, рука на моей шее ослабла и опустилась к груди. Он больно сжал упругое полушарие, от чего по телу пробежала дрожь и осела внизу живота. Из горла вырвался всхлип. Но он вышел скорее томным и порочным, чем возмущенным. В мозгу резко прояснилось. Все должно быть совсем не так. Он пьян и просто не вспомнит ни о чем завтра утром.
Собрав волю в кулак, я больно кусаю его. Взвыв от боли, Ахмедов отшатывается от меня, хватаясь за губу. Всего мгновение, которого хватило, чтобы вырваться из его цепких рук. Не мешкая, выбегаю из кухни. И дальше быстро, насколько возможно, поднимаюсь в свою спальню.