Запрещенный ритуал – 2 - стр. 1

– Ох ты, батюшки, что в Обители-то нынче было!

– А что было? – спокойно отозвалась я, придирчиво разглядывая крупы на прилавке.

Соседка-бакалейщица даже выпрямилась, так ей хотелось поделиться.

– Так ведь ты сама из Обители прибыла, должна знать! – вдруг вспомнила она.

Да, в маленьком городке ничего не скроешь. Всегда все увидят и обсосут до косточки.

– Помолиться ездила, да уехала до начала отбора, – равнодушно перебрала горсть фасоли. И руки не дрожат! Не дрожат, я сказала! Хорошая, крупная, гладкая, так приятно скользит между пальцами. Точно, сделаю рагу с фасолью. – Мне отборы ни к чему.

– Да ведь девок беспамятных скрадывали отовсюду и в гаремы продавали!

– Брехня. – Равнодушно возразила я. – У кого гарем, у того и деньги на баб имеются, думаю, не бедствуют там и не голодают, не абы кому продавали, принцы да князья сплошь. Может, девки на такую удачу и не рассчитывали, дома досыта не ели, в дранье ходили.

Геро с Рупертой точно не рассчитывали, и горожанки нашли мужей не из последних, им принцы точно не светили в своих мирах. Сын булочника или сапожник. Вздохнула. Скучала я по раскованной Мартелле, по капризной дриаде, по практичной Синтии. Интересно, вытащили уже из болота Покорителя небес?

Соседка задумчиво пожевала губами.

– Судили, говорят, патеров, а настоятельницу Рузеллу отстранили от управления Обителью. Сам эрл судил! Непотребное там творилось что-то!

– Его дочь тоже в отборе участвовала, никто ее не крал, и непотребствовать эрл бы не позволил, – возразила я. – Хорошего-то жениха пойди сыщи! Она самого принца эльфов подцепила! Сильнее его на ристалище не было бойца! Взвесь-ка мне два фунта фасоли и пшена фунт. Муки еще пшеничной, три фунта.

– Эльфы, да… – вздохнула соседка, быстро взвешивая товар. – Редкие у нас гости, а уж красивые до чего! Смотрю, Люси с щенком бегает?

– Купила собачку ей, лекарь посоветовал ни в чем не отказывать, чтоб поправилась быстрее. Совсем ее в том приюте заморили ироды.

– Так и не говорит?

– Пока нет, лечим горло. Компрессы делаем, мазью мажем.

– Марина, мне бы от крыс амулетик, – бакалейщица передала мне кульки.

– Сделаю, – рассчиталась с соседкой и вышла из лавки.

Солнышко светило, ветерок обдувал лицо. Дом похорошел, его отмыли и заново покрасили, клумбы у фасада ощетинились зелеными побегами.

В лавке было пусто. Торговать нечем, висела парочка образцов, остальное выносили, едва я успевала завязать последний узелок. Брали себе, друзьям, знакомым и знакомым друзей. Я надеялась, что ажиотаж постепенно схлынет, а то мы не успевали закупать шнуры, бусы и ленты. Несс привозил нам из Милограса целую коробку швейной радости раз в неделю.

Из окна кухни выглянула в сад.

Две белобрысые макушки торчали в беседке, дети читали книжку. Вернее, Люси читала, а Криспи шевелил губами, он читать только учился. Выходить на люди Крису приходилось только щенком, а человеком быть подальше от чужих глаз. Но вроде бы мальчишку это не тяготило. Мои подопечные отлично мне помогали и в доме, и в мастерской, грех жаловаться. Люси буквально расцвела с появлением Криспи. Детская дружба самая чистая и прочная, я же помню, как обожала Катьку, в огонь и в воду пошла бы за ней. Нельзя их сейчас разлучать. Вырастут, сами разойдутся, как в море корабли.

С нежностями я не лезла, не с чего им взрослым доверять.

Они ко мне тоже не слишком льнули, хватало общения между собой. Правда, ошейник Крис воспринял крайне негативно, Люси долго за ним бегала с плетенкой. На ошейнике висело целых пять амулетов; чтоб вместить все нужные функции, пришлось бы целую жилетку вязать, а это точно привлекло бы больше внимания, чем ошейник. А что плетеный, а не кожаный, так это наше личное дело, в чем собаку водить. Зато его все воспринимали собакой, забывали, стоило ему исчезнуть из вида, и никому не хотелось кинуть в него камнем или пнуть. Так, мелькнуло что-то серое на краю сознания.

Ох, и помучились мы с отводом глаз и рассеиванием внимания! Но справились. Теперь мне страшно хотелось попробовать одно плетение, в справочнике оно называлось «Развяжи язык». Было бы зелье, я бы не сомневалась, алкоголь еще как языки развязывает, но как плетеная висюлька может влиять на самоконтроль и внутренние побуждения? Про это в книге написано не было.

Так что я поставила фасоль вариться и побежала в мастерскую.

Поработать не дали.

Пришел лавочник с соседней улицы, стесняясь, попросил «это самое». Молодая жена, ясное дело.

Вот о чем думал пожилой и нездоровый человек с одышкой и лишним весом, женясь на молоденькой? Не поможет ему «это самое», молоденьким вертихвосткам не это нужно! Голова чепухой забита, цветочками да стишками, жаркими признаниями, нарядами да танцами. Сына ему захотелось. А что молодая мачеха жизни не дает взрослой дочери, не замечает. Внешне-то все пристойно, прилично.

Соседка-бакалейщица давно все в подробностях рассказала. Ладно, что жена молодая, они тоже разные бывают, и добрые, и хозяйственные встречаются, но эта-то типичная вертихвостка, балованная папина-мамина дочка, капризуля и эгоистка. Выдал бы дочку замуж да внукам радовался, так нет! Распустил слюни по смазливой лицемерке, старый дурак.