Запрещенные друг другу. Обнуление чувств - стр. 46

***

— Мам, а долго ещё ждать Тимку?

Скажу сразу, эти вопросы у нас велись практический каждый раз перед сном. Сашка не уставал задавать одно и то же, а я не уставала отвечать:

— Ещё два месяца.

— А это много?

— Как тебе сказать…

Когда ждешь, всегда кажется, что много.

— Когда наступит весна и станет тепло-тепло, тогда и Тимофей появится.

Имя Тимофей придумал сын. Сказал, что услышал его и сам не помнил где и с той поры имя «засело в ушах». Меня такая активность и радовала, и по-своему печалила. Чем меньше он знал, тем крепче был его сон, но не оказывала ли я ему тем самым медвежью услугу?

Хорошо, что был наивным и доверчивым. Хорошо, что верил и принимал любое решение с несвойственной для его лет серьёзностью. Надо, значит, надо. Главное, чтобы родители были рядом. И вот это «рядом» меня практически убивало, потому что ни о каком «рядом», «вместе» и «навсегда» не могло быть и речи. Лично я настраивалась на разрыв. Причем, капитальный, но начинать подготавливать к нему сына язык не поворачивался.

— Здорово. Тогда я буду ждать весну. — И спустя несколько секунд: — Ма-а-ам?..

— Саш, уже поздно, может, будем уже спать?

— Сейчас. У меня ещё один вопрос, — нахмурил лоб, собираясь выдать очередную «премудрость». — Как думаешь, когда у меня появится братик, папа не будет таким чужим? Понимаешь, я боюсь, что он не обрадуется.

На последнем слове у меня запершило в горле и болезненно заныло под ложечкой. Даже ребёнок, который большую часть времени жил в своем мире, и тот почувствовал напряжение в семье. Отрицать очевидное было не только бессмысленно, но и несправедливо.

— Сашунь, у папы сейчас сложности на работе, он сильно устает и… — растерялась, не зная, что ещё такое придумать. Дело в том, что работу Глеб нашел сразу же, как только приехали. Видимо, знакомство с нужными людьми всё-таки сделало свое дело. Он и с жильем быстро определился, и на новую должность вступил практически на второй день. Всё было спланировано и подготовлено заранее, ни о каких трудностях не могло быть и речи. — Поэтому в последнее время он слегка рассеян и… раздражен . И конечно, он обрадуется. Просто в семьях иногда так бывает, что между мамой и папой случаются… ссоры и недопонимание. Помнишь, я тебе говорила об этом?

— Но ты сказала, что важно мириться. Почему вы тогда не миритесь?

Вот что тут скажешь?

— Помиримся, сынок. Обязательно. А сейчас целуй меня и быстренько спать.

Я знаю, что у каждого из нас есть свои мечты и свои ожидания. Иногда эти ожидания оправданы, а иногда идут врознь с конечным результатом. Я могла предположить, на что рассчитывал Глеб после теста на отцовство, но я так же видела, как постепенно рушились его надежды.

Не стали мы ближе. Отнюдь. Слишком глубокими были обиды. Мы так и не смогли простить друг друга за причиненные раны. Не любовь двигала мужем в ту злополучную ночь, а самый обыкновенный эгоизм. Холодный, расчетливый, бескомпромиссный. В отношении меня – так точно.

Говорят, человека тяжело изменить или перевоспитать. Бред. Изменился не только Глеб. Я сама стала другой. На многие я отныне смотрела иначе. По-другому чувствовала и реагировала.

Помню, как умоляла отпустить в первые дни. Как заламывала руки и приводила аргументы, из-за которых мы не сможем ужиться. И что в ответ? Одна и та же заезженная пластинка, что нашим жизням угрожала опасность, что меня и так отпустят, если ребёнок окажется Вала…