Запрещаю тебе уходить - стр. 40
Он глянул на меня из-под бровей взглядом своего отца. У меня снова перехватило дыхание, но слёз себе я не позволила. Только воспоминания о вечере накатили с новой силой. Смогу ли я не допустить этого снова? Ответ был однозначным: если Женя станет настаивать, нет. У этого мужчины всегда была надо мной непонятная власть. За пять лет многое изменилось, изменилась я сама, но это осталось прежним.
Стоило нам спуститься вниз, стоящая у подъезда машина мигнула фарами. Та самая, на заднем сиденье которой вчера…
Я тряхнула головой в тщетной попытке отогнать мысли. Но тело моментально среагировало, кожа покрылась мурашками, а внизу живота появилось тепло. Сжав пальцы сына, я потянула его в сторону, но дорогу нам преградил охранник.
– Дайте пройти, – холодно выговорила я. – Мы опаздываем в сад.
– Никита больше не ходит в старый сад.
– А куда же он ходит?! – вспышка гнева была такой сильной, что я чуть не выразилась на русском матерном во всей его красе. Но охранник и глазом не моргнул.
– Пройдёмте к машине. Я отвезу вас.
– Мы никуда не пойдём, пока вы мне не ответите.
Охранник смерил меня беспристрастным взглядом. Я почувствовала себя Моськой перед слоном. Разозлилась ещё сильнее, заведомо зная, что пойти мне придётся. Если не сегодня, так завтра. Но всё же я упрямо продолжала стоять на месте. Никита топтался рядом, готовый к новому дню, подвигам и играм.
– У меня приказ отвезти вас в частный детский сад. Это недалеко.
Я поглубже вдохнула. Спокойно. Подумала было набрать Жене, но раз тот даже не соизволил поставить меня в известность, что бы это изменило? Разве что я бы себя истеричкой выставила перед его человеком и, что ещё хуже, перед собственным ребёнком.
Одарив охранника гневным взглядом, я, чеканя шаг, повела Никиту к машине. Усадила его и села сама. Нет уж, об этом мы поговорим с Женей наедине и при личной встрече. Осталось дождаться только, когда он появится дома.
Но не появился он ни вечером, ни ночью. День прошёл в незаметных делах. Новый сад оказался действительно близко. Знакомясь с воспитательницей, я старалась не сорваться на неё. Она была не виновата, охранник Воронцова тоже был не виноват. Никто, чёрт подери, не был виноват! Только я сама!
Уложив сына позже обычного, я прошла в квадратную гостиную с большим окном и кожаной мебелью. На улице было темно, город внизу манил огоньками. Москва никогда не спит. Когда-то я приехала сюда, готовая бороться, готовая работать и побеждать. Но…
Я потёрла бедро, подумав, что ночью, наверное, будет сильный ветер. В первое время после травмы кость часто ныла в ветреную погоду, но потом это прекратилось. Но вместе с возвращением Жени в мою жизнь вернулось и многое другое.
– Это из-за нервов, – шепнула я самой себе. – Ненавижу тебя, Воронцов…
Только в голосе ненависти не было. Отойдя, я осмотрела стеллаж с безделушками. Заметила статуэтку в виде сидящей на камне русалки. Взяла в руки. Было странно, что Женя от неё не избавился. Ведь привёз он её из командировки именно мне. Всё вообще было странно.
Я поставила статуэтку на место и тут заметила фотоальбом. Торец его торчал сбоку. Белый кожаный переплёт с золотым теснением. Этот переплёт я тоже помнила и могла сказать, что за снимки внутри. Рука сама потянулась к альбому. Вытащив его, я присела на диван. Открыла первый же разворот и увидела фотографию.