Записки штурмана, или Не стреляйте в офицера флота, он еще не утонул - стр. 9
Приказ начальника училища был выполнен беспрекословно, точно и в срок. Ну а расти дальше деревьям никто и не приказывал!
Есть такая старая байка. Офицеры корабля собрались в кают-компании и думают, что же командиру подарить на день рождения. Встает замполит: «Я думаю, что лучший подарок – это книга». Тут приподнимается старпом: «Не, книга не пойдет. Я у командира был дома – у него уже одна книга есть». Но тут история несколько другая.
В 80-х годах довелось мне служить командиром штурманской боевой части на эскадренном миноносце «Осмотрительный» под командованием замечательного командира, в то время капитана 2 ранга Александра Ивановича Бражника. В 1985 году «Осмотрительный» совершил межфлотский переход из славного города Балтийска в не менее славный город Владивосток. Поход длился три с половиной месяца, потому что шли мы вокруг Африки. Вахту мы с младшим штурманом несли по 12 часов по очереди. Поэтому времени на отдых хватало. Как правило, кроме сна развлекались чтением. Хорошие книги были в дефиците. И вот как-то утром прибываю в каюту командира доложить прогноз погоды и вижу полки с отличными дефицитными книгами. Язык зачесался попросить что-нибудь почитать. Но не тут-то было! На полках под стеклом было написано плакатным пером: «Книги на руки не выдаются, потому что добыты тем же способом!»
У меня чуть челюсть не отвисла. Доложил прогноз погоды и пошел дальше вахту нести.
После боевой службы 1981–1982 годов на гвардейском большом противолодочном корабле «Гремящий» нам с женой дали комнату в коммуналке в Североморске. С нами в этой квартире жили летчик-вертолетчик Леша с женой и одинокая, как мне тогда казалось, пожилая (сорокалетняя) сотрудница узла связи флота по имени Эмма.
В октябре 1982 года меня перевели служить на корабль, который еще только строился на кораблестроительном заводе имени Жданова в Ленинграде, то есть на тот самый вышеупомянутый эсминец «Осмотрительный». Экипаж был сформирован в Североморске, но мы еще не отправились в Ленинград, так что, чтобы как-то сплотиться, ходили друг к другу в гости, общались, обменивались предположениями, что нас ждет впереди, приглядывались, кто есть кто.
Как-то раз я пригласил к себе нашего пропагандиста Аркадия Силкина, одессита, офицера с чувством юмора, спортивного и адекватного парня. Аркадий был легким в общении, явно не политическим занудой, несмотря на должность.
У меня был спирт, а Аркадий принес с собой рыбные пельмени и пачку сметаны на закуску. Запивать только было нечем. Мы вышли на недавно отремонтированную кухню. (У нас с женой, когда мы варили сгущенку, выкипела вода, и произошел взрыв банки, после чего пришлось делать полный косметический ремонт.)
Мы с Аркадием покрутили глазами и обнаружили на подоконнике три трехлитровые банки варенья. Две закатанные, а одну – начатую, с пластмассовой крышкой. Банки были явно не наши, у нас варенья не было. «Ну, – думаю, – не убудет». Из открытой банки отлили полстакана варенья, развели водой и пошли в комнату выпивать и закусывать. Часа два посидели, поговорили и легли спать. Ночью я услышал, как кто-то пришел в квартиру. «Соседи», – подумал я и продолжил спать.
Утром встали по будильнику, пошли умываться. На службу к восьми, надо было поторапливаться. Я в ванной. Вдруг слышу голос Аркадия с апокалипсическими интонациями: