Записки репортера - стр. 16

Про Пиночета мне рассказывал там близкий ему человек, Мигель Краснов. Бригадный генерал. Сражался с повстанцами, воевавшими с оружием, которое в 1973 году привезли кубинские товарищи. Там до сих пор полно схронов! Какие повстанцы?! Не было ничего, только Виктор Хаара пел на стадионе, а военщина давила безоружных студентов! Откуда у вас такая информация? Из советских газет? А, то есть вы построили картину по советским пропагандистским штампам!

Хорошо тогда сработали цековские аппаратчики. Люди верят до сих пор. А это была всего лишь операция прикрытия, ведь и Альенде был весь кремлевский, и кубинцы не сами по себе полезли в Чили, и не на свои деньги они это все проворачивали, а на наши, кровные…

С Пиночетом ясно, но и Краснов, получается, преступник! Конечно, а как еще назвать офицера, который сражается против иностранных наемников в своей стране? По оценке чилийских военных, наемников – кубинцев и восточных немцев – в Чили тогда проникло больше 10 тысяч. А оружие, чтоб вы знали, туда везли в мешках с сахаром, который Альенде по-дружески закупал на Кубе.

Краснов в 2000-м был еще на воле, это после левые его посадили. Мы вечерами выпивали с ним в ресторане офицерской гостиницы, он рассказывал про маму и бабушку, которые научили его русскому языку. А больше он ни с кем по-русски не говорил, не было никого наших. Язык у него чистый, густой как в «Тихом Доне», с замечательным фрикативным «г» – оно у него даже лучше, чем у меня. Краснов мне по-человечески очень понравился. Мы с ним вообще, может, в родстве состоим: наших с ним матерей фамилия – Марченко.

Донские казаки не раз звали Мигеля в гости. Но он ждал официального приглашения – ну в самом деле, не туристом же ехать. Так и не дождался. А идея поставить Дзержинского обратно вызвала куда больший отклик, чем мысль о приглашении Краснова на Дон.

Ну, в общем, тут много можно про это. Тема человеческой неблагодарности – она безгранична. Вот еду я как-то в такси по Сантьяго де Чили и беседую с таксистом все про то же.

– Ненавижу, – говорит, – Пиночета! Чтоб он сдох!

– Что он тебе сделал?

– А ничего. Но – диктатор ведь!

Господи, образумь этих людей! Человек отдал власть гражданским добровольно и сидел себе тихо, внуков воспитывал. На родине причем остался, а мог бы свалить.

Я сказал таксисту:

– Ты должен быть по гроб жизни благодарен Пиночету!

– И за что же? – непонятливый попался.

– Вот смотри. У тебя на счетчике уже – в пересчете – 10 долларов.

– Ну?

– Ты еще людей покатаешь и поедешь домой пить пиво перед ТВ.

– Так, так, и?..

– А если бы не Пиночет, я б за эти 10 долларов твою дочку в позу ставил (тут я помог себе жестами, ибо по-испански я не очень). А ты б за ромом для меня побежал!

– А почему за ромом? Мы же тут писко (местная чача) пьем!

– А вас бы кубинцы научили! Они б ваше писко удавили при помощи вашего местного Онищенко, а свою бы ликеро-водочную отрасль поддержали.

– А почему б ты мою дочку того?

– Так у вас бы социализм! А каким бы он был – можно на Кубе сегодня посмотреть.

Таксист почесал репу:

– Да, не ценит человек своего счастья… Не ценим того, что у нас есть.

Вряд ли до него дошло – скорей всего хотел клиенту (рыночная же экономика, спасибо Пиночету) сделать приятное. И это человеку практически удалось.