Записки промышленного шпиона (сборник) - стр. 34

– Вам налить? – Доктор Фул уже держал в руке бутылку и два стакана. – Я где-то видел ваше лицо…

– Я вытащил вас из «Креветки». Помните?

– О да. Зачем вы это сделали? – равнодушно спросил он.

– Ну, не знаю… Взаимовыручка… Лучше ответьте на мой вопрос.

– Вы о поголубевших Потомаке и Огайо? – Доктор Фул в упор взглянул на меня. Его глаза, обведенные синими кругами, были огромными и пронзительными, как у спрута. В какой-то момент он перестал казаться пьяным. – Вам приходилось бывать в Аламосе?

– Нет.

– Сточные воды там сбрасывают прямо в океан, на волю течений. Удобно, конечно, но течения там замкнутые, все дерьмо выносит на берег. Жители Аламоса первыми узнали, что такое красный прилив. Это когда вода мертва, а устрицы пахнут бензопиреном.

– Разве устрицы какого-то Аламоса важнее благосостояния всей страны?

– А, вы о пользе… – протянул доктор Фул.

– А Парфенон приносит пользу? – вдруг быстро спросил он, и его глаза агрессивно сверкнули. – Если Парфенон срыть, освободится место для огромной автостоянки. А собор Парижской Богоматери? Снесите его башни, какой простор откроется для автомобилистов и пешеходов! А преториумы римских форумов? А Версаль? А Тадж-Махал? А Красный форт? Чего мы трясемся над ними, какая от них польза? Какие-то зачумленные гробницы, правда?

Все же он был пьян.

Я намеренно громко подчеркнул:

– Ну, нам-то с вами ничего не грозит. Итаку охраняет санитарная инспекция.

Он нехорошо рассмеялся:

– Санитарная инспекция!.. Ну да… Но после смерти Бэда Стоуна какой толк говорить о ней?

– Да, конечно, – наигранно вздохнул я. – Болезнь Фула… Она же не лечится… Вам не удалось спасти нашего Бэда…

– Спасти?

– Ну да.

– Вы видели человека, которого спасли после того, как выбросили с седьмого этажа?

– Выбросили?

– А с чего бы он сам полез в окно?

– Ну как? Говорят, отчаяние. Он заразился.

– Не городите вздор! Болезнь Фула не заразна.

– То есть как? – изобразил я смятение. – Я как раз приехал к вам посоветоваться… – Я знал, что нас слушают. – Я был у океана и касался пьяной рыбы… Значит, я не заразился?

Доктор Фул плеснул в стакан из бутылки.

– Когда появились первые больные, я тоже ничего не понимал. Я искал возбудителя эпидемии и не находил его. Это Бэд подсказал мне, что искать нужно снаружи. Такая у него была манера высказываться. Тогда я взялся за воду Итаки и провел серию опытов на собаках и мышах. Я поил их дождевой водой, артезианской и опресненной из океана. Результаты оказались поразительными. Через неделю погибла первая собака, потом мыши. Все животные перед смертью были дико возбуждены, они лаяли и пищали, не могли усидеть на месте. Я исследовал их мозг. Полная атрофия.

– Ну да… Пьяная рыба… – вспомнил я. – Это как-то связано с тем, о чем вы рассказываете?

– В Итаке всегда любили рыбу, – усмехнулся он. – Вы, наверное, тоже из любителей. Нас долгое время кормил океан. Кто мог подумать, что скоро мы начнем его бояться? В тканях рыбы и устриц я обнаружил массу ртутных агентов. Понимаете? Там оказался вообще колоссальный набор. Некоторые ингредиенты даже не поддавались идентификации. Все, что можно о них сказать, – так это только то, что они существуют и что они крайне вредны. А ведь той же дрянью сейчас насыщены земля и воздух Итаки. Когда сами по себе, без всяких видимых причин, начали погибать деревья, поступил приказ – вырубить все рощи. Зачем тревожить людей, правда?