Записки промышленного шпиона (сборник) - стр. 28

– Если дела пойдут на лад, получишь желтую форму.

Я с трудом удержался от улыбки. Больше того, я сумел проявить искреннюю признательность. Желтую форму! Черт побери! Настоящую желтую форму! Санитарный инспектор остался доволен моим восторгом, а я, обрадованный перспективой, тормознул перед костелом на Святой площади.

Отсюда, с холма, была видна почти вся Итака.

Низкая, каменная, на удивление серая, она уныло расползлась по плоскому песчаному берегу. Цветные дымы лениво стояли над многими трубами, отчетливо несло химией. Даже океан, плоский, усмиренный, запертый в мелкой бухте кривыми узкими косами, казался здесь химически обесцвеченным.

Я снял унылую панораму вшитой в отворот рубашки камерой. Этого никто не мог увидеть, мне просто надо было поворачиваться куда надо. Таким образом в мой обзор попала массивная глыба розоватого гранита.

Памятник? Ничего такого здесь раньше не было.

Я притормозил. По граниту было выбито:

За два дня в санитарную инспекцию поступило двенадцать вызовов.

Семь из них оказались ложными, и забавно, что почти все они пришлись на мое дежурство, будто кто-то проверял мою реакцию. А вот Габеру и Фрайдхальману, здоровенному шведу, не интересующемуся ничем, кроме пива и гоночных машин, пришлось поработать. Покуривая в гараже, я, кстати, раскрутил историю «нашего Бэда», в чем мне немало помог хмурый старший механик.

В любое время дня и ночи полицейского Бэда Стоуна могли оторвать от обеда и поднять с постели, если у кого-то возникало подозрение, что в полученном им пакете заключена пластиковая бомба, а автомобиль, оставленный на улице, начинен взрывчаткой. Рискуя жизнью, Бэд Стоун проверял содержимое подозрительных пакетов и разбирался, чем начинены подозрительные машины.

Рано или поздно Бэд Стоун должен был попасть в госпиталь.

Он туда и попал. Правда, причиной оказалась не пластиковая бомба.

Бэд Стоун был гурманом и все свободное время проводил в «Креветке». Он обожал морскую кухню. В процессе очередной трапезы он почувствовал себя плохо. Прибывший врач определил все признаки активно развивающейся болезни Фула. Естественно, Бэда отправили в изолированный бокс. Два дня мужественный полицейский обдумывал случившееся, а на третий, видимо осознав, какую грозную опасность он представляет для города (и не желая, видимо, превращаться в моргача), умудрился открыть окно и выбросился с седьмого этажа.

«Нашему Бэду» – начертали на гранитной глыбе патриоты Итаки.

На фотографиях (старший механик показал мне старую газету) Бэд Стоун выглядел как профессиональный боксер – простоватое лицо, рослый, крепкий, прекрасно сложенный. Не знаю почему, но Бэд заинтересовал меня. Улучив момент, я попросил санитарного инспектора Сейджа оставить за мной машину на воскресный день.

– Чем думаешь заняться?

– Рыбалкой.

– Вот как?

– Люблю подкормиться рыбкой. А океан под боком.

Он внимательно взглянул на меня:

– Собираешься рыбачить один?

– Да нет. Разыщу химика Хоукса. Знаете его? Такой шумный толстяк из последнего набора.

– Еще бы не знать, он здесь не в первый раз, – хмыкнул Сейдж. – Но как-то я не замечал у него интереса к рыбалке.

– Попробую его увлечь.

– Действительно, почему не попробовать? – загадочно согласился Сейдж. – Правда, Хоукс – большой болтун. Забавно, – покосился он на меня, – о чем болтают такие люди, как Хоукс? Знать его знаю, но понять могу не всегда.