Записки нечаянного богача – 4 - стр. 3
Слева направо в колясках сопели наши спавшие «три медведя», хотя на самом деле – Барс, Волк и Ворон: Михаил Артёмович Головин, Михаил Дмитриевич Волков и Михаил Сергеевич Ланевский. С нами вопросов не было, мы назвали сыновей в честь отцов, хотя мощный старик, Михаил Иванович Второв, ставший крёстным всей троице, явно не поверил, растрогавшись так, что едва не прослезился, шокировав нас совершенно. Удивительно, но третье имя выбрала Мила. Когда все одинаковые свёртки одинаково орали дурниной в большой просторной и светлой палате, она задумчиво посмотрела на свой и выдала Лорду, обнимавшему её:
– Нет, Серёж. Он нас сам не поймёт, когда вырастет. Два Мишутки – и нате вам, Витольд. Или Павел. Ну нет. Какой он Паша? Смотри, как рычит? Мишка, точно!
А на чуть растерянный взгляд мужа, который с ней и до этого никогда не спорил, сообщила:
– А эти два хороших имени прибережём для следующих!
Гроза фондовых рынков, волк, бык, медведь и чёрт с рогами в части финансов только кивнул и поцеловал её в шею.
Фуникулёр спускал нас в Город привычно и плавно, как и всегда. И гарантированно безопасно – Головин ручался. Кроме нашей троицы со сверхважным и бесценным грузом в колясках в кабине можно было при желании слона катать – конструкция и крепления выдержали бы в любом случае и в любых условиях, включая шквалистый ветер, ливни и метели. Мы проверяли. Ну, без слона, конечно, но со вполне сопоставимой массой. И три резервных контура, или как они там правильно назывались, делали практически невозможным шанс застрять в небесах. На какие-то там третьи и четвёртые знаки после запятой в вероятностях махнул рукой даже Артём. Я даже не смотрел – мне, как гуманитарию, и целые-то числа давались с трудом, а уж в такие дроби я принципиально не совался.
На площадке внизу почти никого не было. Дети по вечернему времени были или дома, или на кружках и секциях, которых у нас тут хватало. И то, что школ в Городе было всего две, а детишек школьного возраста – несколько сотен, на качестве образования и внеклассной работы не отражалось никак. Наоборот, скорее. По крайней мере ребята-старшеклассники, что в этом году выпустились, поступили каждый туда, куда хотел.
– По мороженке, разве? – гроза и ужас «примерно тех краёв», Артём Головин, в этих краях, ставших настоящим домом для него и его семьи, делался иногда неожиданно умильным и ласковым. Как сытый и довольный кот. Хотя, всё-таки Барс – на кота наш стальной приключенец массо-габаритными характеристиками никак не тянул.
– Возьмём. И для девчат – нести недалеко, не растает, – согласился Лорд и шагнул к тележке мороженицы, что выстаивала тут, на площадке-парковке фуникулёра последние дни. Ещё две-три недели – и баба Валя сменится на Таню, её внучку. Колени и поясница на холоде давали о себе знать, поэтому «зимовать» милейшая пенсионерка предпочитала в тепле. Вот и менялись – летом на воздухе она, а зимой Танечка, пока трудившаяся в буфете Дома Культуры.
– Как обычно, Сергей Павлович? – негромко уточнила баба Валя, хотя коляски и стояли поодаль. А нам приветственно помахала рукой. Мы с Тёмой улыбнулись и кивнули в ответ. Мировая она бабка, конечно. С таким опытом – и так сохраниться.
– Да, баб Валь, – наверное, такое простонародное панибратство он себе с ней одной и позволял, – только нам с собой ещё, жёнам возьмём.