Записки нечаянного богача – 3 - стр. 6
– Доброе утро, братцы-кролики! – негромко проговорил я, заходя.
– Папа, привет! – крикнула Аня, не оборачиваясь, на что брат сделал строгое лицо и зашипел, прижав к губам палец. Но упражнение делать не прекратил. Видимо, на счёт повторы выполнял.
– А как насчёт до рынка пробежаться и организовать завтрак или, к примеру, обед? – вкатил я предложение в группу физкультурников.
– Можно, – сдержанно пропыхтел Антон. Дочка же быстро вскинула вверх большие пальцы на обеих руках, но уже молча. Сработались детки.
– Тогда так: доделывайте зарядку, ты в душ, Аня вниз, на кухню. Дожидаемся тебя – и вперёд. Ты хоть немного по-ихнему понимаешь, я только и умею, что хмуриться и пальцем показывать, – дети тихонько засмеялись, вспомнив как я позавчера пытался на пляже купить фрукты и мороженое, решительно не понимая ничего из того, что вываливала на меня местная работница уличной торговли. Она частила, как швейная машинка, а я только грустнел лицом, чувствуя, что даже примерную тематику беседы уловить не могу.
Сын справился рекордно, мы даже на часы с Аней второй раз посмотреть не успели, как он стоял в дверях, одетый и причёсанный, едва не стуча копытом. Я, видят Боги, впервые в жизни видел в нём подобный энтузиазм в это время суток. Хотя нет, вру, второй. Первый раз был в день его рождения несколько лет назад, когда в подарок был обещан свежевыпущенный хитроумными зарубежными маркетологами очередной шедевр дизайна, юзабилити и научно-технической мысли с откусанным яблоком на корпусе. Но тогда он, кажется, и вовсе спать не ложился на нервной почве.
На улицах по раннему времени было малолюдно, не сказать – пустынно. Мы неторопливо шли вверх по улице, надеясь на мой нюх и топографическую удачу. Но больше, конечно, на Антошкины гугл-карты в телефоне. Все три помощника обещали нам рынок через пару кварталов. Чем ближе, тем сильнее я различал запахи лука, винограда, варёной кукурузы и всё забивающий, с железным привкусом – свежей рыбы. Мы вполголоса описывали доносящиеся ароматы друг другу. У Ани чутьё было значительно лучше, она различала их больше. Брат всё время сбивался на резкие волны свежезаваренного кофе, струящиеся, казалось, из каждого окна. Проходя мимо ресторанчика дона Сальваторе, мы тоже унюхали кофеёк, но к нему так душевно присоседился запах сдобных булочек с корицей и пончиков с сахарной пудрой, что сглотнули все трое одновременно. И согласились с тем, что рынок совершенно точно никуда не денется, а вот плюшки могут и остыть. На знакомой веранде провели почти полчаса, поблагодарили хозяина, лично подававшего завтрак, и пошли дальше к цели, хоть и значительно медленнее.
Рынок, конечно, не поражал размерами – в этом городке с населением тысяч десять человек из большого был, пожалуй, только маяк. Но всё нужное нашлось. Кажется, в маленьких населенных пунктах всё похоже, вне зависимости от того, в какой именно части глобуса они находятся. По крайней мере мне казалось, что вот точно такие же рынки я встречал или мог бы встретить в Талдоме, Шуе, Таганроге или Арзамасе, например. Те же южане, та же эмоциональная речь. Только русского не знал никто, и английский знали человека три-четыре. Но мы как-то справились. Поэтому на завтрак планировались сырники со свежими фруктами, а на обед – шашлыки и печёная картошка. Нам, по крайней мере на тот момент, захотелось именно этого. И что-то поистине волшебное было в возможности так далеко от дома купить простые продукты, пусть и с незнакомыми надписями, и приготовить что-то знакомое своими руками. Мама, помнится, рассказывала про то время, когда они с отцом работали в Афганистане. Каждая советская семья старалась пригласить гостей на какое-то своё, родное блюдо, отличающееся от давно надоевшего тамошнего местного халяльного колорита. Что сибирские пельмени, что казахские манты, что белорусские драники – всё шло на ура.