Записки Мелового периода. Том 1 - стр. 34

– Этот мудило еще! – прапорщик переключил свое внимание на тощего сержанта.

– Чо мудило-то? – сержант втянул голову в плечи, видимо эта тема была для него не нова.

– Ничо! Х… через плечо! Провозился с алкашом этим!.. как будто сразу непонятно было, что он все пропил…

– Да ладно, Семеныч, чо ты опять начинаешь, одет-то он нормально был…

– Нормально… идиот! Он там остался, а ты здесь!.. и я по твоей милости!

Илья с Мареком переглянулись.

– Да не убивайтесь вы так! – утешил милиционеров Марек. – Может еще все наоборот…

– Что наоборот?! – синхронно повернулись к нему стражи порядка. "Уазик" сильно вильнул. – За дорогой следи! – прикрикнул на водителя Николай. – Что наоборот?

– Ну… – пожал плечами Марек, – может это мы тут и остались живы-здоровы, на солнышке греемся… А остальные все… Ух!

– Ух?

– Ну, того! – Марек благочестиво поднял глаза к небу.

Прапорщик посмотрел на него ошалелым взглядом. Отвернулся. Снял фуражку, протер плешь платком. Водрузил фуражку на место и больше не произнес ни слова.

Тем временем, прыгая на выбоинах асфальта, "уазик" доскакал до пустыря.

Обрыв и впрямь существовал. Что, впрочем, и до этого не вызывало сомнения. Несколько обогнавших "уазик" легковушек столпились, немного не доезжая до края дороги, их хозяева потеряно бродили вдоль кромки. Водитель Петр резко тормознул, так, что Марек еле удержался, чтобы не клюнуть носом в переднее сидение.

– Шумахер! – одобрительно сказал он. – Ну что ж, пойдем, поглядим на дела наши скорбные?

Прапорщик покосился на него, вышел из машины, не закрыв за собой дверцу, и направился к обрыву. Марек с Ильей последовали за ним, сержант остался за рулем. Вид у него был индифферентный.

Дорога обрывалась внезапно, дальше были стволы исполинских деревьев, увенчанные густыми развесистыми кронами. Илья подошел к самому краю, глянул вниз и увидел землю, словно с балкона второго этажа. Сходство усиливалось еще и тем, что обрыв был совершенно ровный и, перпендикулярный к поверхности земли. Словно бритвой срезало. Вниз бежали многочисленные ручейки от тающих наверху сугробов. Дул ласковый ветерок, на небе ни облачка, и погода стояла совершеннейше летняя, словно не было вчера жуткого мороза и вьюги.

– Ты, что-нибудь понимаешь? – спросил Марек. Он опустился на одно колено и, протянув руку, провел ладонью по склону. – Только, что не блестит… шлифовали его, что ли? Другие люди рядом с ними, тоже щупали поверхность склона и цокали языками. Несколько поодаль, стояла еще одна группка. Они, возбужденно о чем-то переговариваясь, передавали друг другу большой армейский бинокль. Друзья подошли к ним.

– Ух, ты, бинокуляр! – восхитился Марек. – Откуда такой?

– Мой, – угрюмо сказал здоровенный бородатый мужик, в грубом свитере и камуфляжных штанах и зачем-то пояснил. – Охотник, я… С охоты тут ехали. Вот приехали…

– Взглянуть не дозволите? – спросил его Марек.

– Гляди… за просмотр денег не берем, – бородач протянул ему бинокль. – Вон туда смотри, – он показал рукой в сторону, где между стволами деревьев виднелся просвет. Марек с минуту вглядывался в окуляры, затем молча передал прибор Илье. Тот, в свою очередь, поднес бинокль к глазам.

Мир рванулся навстречу, приближенный двенадцатикратной оптикой. Прямо перед носом стволы деревьев, покрытые грубой коричневой корой. Пожалуй, похожи на сосны. Но не сосны – ветки кроны густо облеплены короткими иголками, на концах круглые зеленые шишки. Между «сосен», теснились другие деревья, поменьше, одни с пирамидальными кронами, а другие вообще похожие на пальмы, с копной длинных листьев на верхушке ствола.