Записки Мелового периода. Том 1 - стр. 30
– А где же женишок-то твой? – шёпотом, с нескрываемым торжеством, спросил её Илья.
– Какой-такой? – кротко, как она умела это делать, спросила Анюта, ласкаясь, как кошка. – А-а, вот ты о чём. Повесился, наверно, от горя.
– Я бы тоже повесился… – вздохнул Марек, из своего угла.
– А ты не подслушивай!
– Нужны вы мне больно! – он перевернулся на другой бок и через несколько минут, оттуда доносилось только его ровное сопение. А Илья с Анютой, задув свечку, ещё долго шептались в темноте, потом полюбили друг друга. Тихо, тихо. Когда Анюта, не смогла сдержать стона, Илья закрыл ей рот поцелуем. Чтобы Марек не слышал. А он и не слышал ничего, дрых, как суслик.
4. Глава 4
Проснулся Илья оттого, что его начали энергично трясти и стягивать одеяло. С трудом, разлепив глаза, он обнаружил над собой, небритую и крайне озабоченную рожу Марека.
– Пошёл ты... Чёрт! – голая, сонная Анюта, натянула одеяло до самого подбородка. – Совсем что ли уже?.. – она сердито тёрла глаза.
– Пардон! Не знал! – отвечал ей Марек, без особого, впрочем, смущения. – Вы тут дрыхнете, а там... – он тыкал рукой в сторону окна, – там, чёрт знает, что творится! Ты посмотри, посмотри! – тянул он Илью. – Проснуться не можешь? Сейчас проснёшься!
Илье от этих слов стало тревожно, весь сон, как рукой сняло. Что там ещё? Подсмыкнув трусы, он поспешил к окну, куда увлекал его Марек.
Картина, которая открылась из окна четвёртого этажа Корпуса моделирования, действительно была такая, что обычной не назовёшь. За низкой крышей опытного цеха, на которой уже не было снега, примерно в километре, за голым зимним березняком, где вчера высилось недостроенное здание, с торчащим возле него подъёмным краном, а дальше начинались девятиэтажки жилых кварталов, теперь простирался лес.
Насколько хватало взгляда, до самого горизонта, зелёный лес!
– Боже мой! – сказала подошедшая к окну, закутанная в одеяло Анюта. – Может, я ещё сплю? Ущипните меня. Уйди ты! – отпихнула она руку, собирающегося выполнить её просьбу, Марека.
– Это еще что!.. еще что… – возбужденно бормотал тот. – Теперь пошли, поглядите, что с другой стороны! Пойдем, пойдем!
– Да подожди ты, – отбивался Илья от его настойчивых рук, – дай одеться-то!
– Подумаешь, цаца! Нет там никого. Идем, ты удивишься!
– Да уж куда больше… – вздохнул Илья, давая себя увлечь к выходу. Анюта, поплотней запахнув одеяло, поспешила за ними.
– Я когда встал, сразу в сортир, – торопясь, рассказывал Марек, когда они вышли в коридор. – Вон он, напротив, через две комнаты, воды, правда, нет. Идемте, идемте! Ну, короче, дела сделал, в окно гляжу... Импакт твой фактор!..
Туалет был мужской, и Анна нерешительно остановилась на пороге, но, услышав вопли мужчин, отбросила ложную скромность и пулей влетела внутрь. То, что она увидела в окно, заставило ее судорожно, со всхлипом вздохнуть и, чтобы не упасть, опереться о плечо Ильи.
За окном было море. Не прямо, конечно, за окном, наверное, в километре от здания института. Вид был словно с невысокой горы. И какой вид: до самого горизонта, простиралась бирюзовая гладь, смыкаясь с лазурной голубизной неба. Вправо и влево уходила, скрываясь за холмами, изрезанная заливчиками, белая полоска песчаного пляжа, отороченная изумрудной зеленью леса.
– Может дамбу прорвало и Обское море разлилось? – оправившись от первого шока, предположила девушка. – Что? Что вы на меня вылупились? Сама знаю, что глупость сказала.