Записки «черного полковника» - стр. 39
– Передай это брату, – сказал он мне.
Мимо нашего столика носятся официантки, в руках у которых по шесть кружек пива. Если учесть что это литровые кружки, в их руках одновременно не меньше пуда.
Я восхищаюсь этим. Но «Ганс» лениво произносит:
– Это еще что. Во время праздников здесь работают настоящие мастерицы-официантки. Они могут брать в руки по восемь кружек, а четыре ставить себе на грудь. Правда, грудь должна быть соответствующей.
И он показывает, какой должна быть грудь у официантки, чтобы она смогла нести двадцать кружек.
Мы доедаем колбаски, допиваем пиво.
– Буду тут дней через десять, – говорю я.
Он кивает в знак согласия и уходит.
А я некоторое время жду, делая вид, что раздумываю: заказать ли мне еще кружечку, внимательно смотрю на официанток, которые, плавно раскачиваясь, разносят пиво и, наконец, покидаю Хофбройхаус.
У входа в пивную некоторое время рассматриваю доску с надписью, которая свидетельствует о том, что это – придворная пивоварня и основана она в 1589 году. Но с 1844 года король снизил цены на пиво и разрешил посещать пивную простому люду, к коему относились «солдаты и трудовой народ», дабы они получали здоровое и полноценное питьё.
Ну, как тут не любить баварцам своих королей?
Возвращаюсь в Западный Берлин, а потом и в Восточный. Короткий доклад начальнику отдела и предвкушение встречи с родиной.
– В Минск летишь? – спрашивает меня жена.
– Нет, в Москву.
– А, может, оттуда поездом?
– Не могу, проездные на самолет, да и шеф говорит, что это не отпуск, а командировка.
В Москву прилетаю утром, еду в гостиницу, а потом на Малую Пироговскую, в институт химической технологии, на кафедру со странным для меня названием физической химии. В кабинет заведующего меня проводил мой коллега, который курировал институт. Он же оставил меня один на один с довольно молодым человеком с академической бородкой и в академической шапочке.
– Вам звонили по поводу меня? – говорю я.
– Да, да, – отвечает он и начинает рассказывать мне историю вуза, в котором он заведует кафедрой. Она почему-то ведется с Московских женских курсов. Поведав об этом, заведующий переходит к нашим дням и перечисляет количество доцентов и профессоров в вузе и на кафедре.
Я терпеливо жду: монастырь не мой и не мне лезть сюда со своим уставом. Наконец заведующий спрашивает:
– Что вас к нам привело?
– Мне нужна консультация, – говорю я и пытаюсь изложить проблему.
Он долго думает и говорит:
– К нам из Казани приехал молодой ученый-экспериментатор, я сведу его с вами, и, может быть, вы найдете с ним общий язык.
Ругаясь в душе, соглашаюсь на этот вариант, понимая, что общего языка с заведующим кафедрой физической химии я не нашел.
Лаборантка отвела меня в какую-то комнату, уставленную вовсе не шкафами с пробирками, а стеллажами с книгами, где и представила меня еще более молодому человеку, но уже без академической бородки и академической шапочки. Он мне сразу понравился, и мы начали беседовать, а через десять минут я честно поведал ему, что, к сожалению, не нашел общего языка с завкафедрой физической химии.
Молодой человек усмехнулся и сказал:
– Дело не в том, что наш заведующий играет в академика, а вы ему не понравились. Дело в том, что вы никогда не нашли бы с ним общий язык, потому что вы разные люди по молекулярному строению.