Записки бывшего директора департамента министерства иностранных дел - стр. 85

. В зависимости от объема дела приходилось писать порою ночами. На большие дела, занимавшие несколько заседаний департамента, требовался месяц и более работы. Легкая в стенах прелестного Мариинского дворца, работа переходила на дому в тяжелую и страдную. Но насколько все-таки приятнее было проделывать такую специфически кабинетную работу именно на дому. Служащие канцелярии представляли очень сплоченную товарищескую среду. Традиция смешивала ранги. Статс-секретарь был не столько начальником, сколько старшим товарищем. На Олимпе восседал один государственный секретарь. Помощники статс-секретаря, старшие и младшие делопроизводители, причисленные различались только классами должностей и окладами содержания. Но в отношениях к ним со стороны начальства никакого различия не проводилось. К тому же и дела, мелкие и большие, сложные и попроще, распределялись между служащими не по рангам, а по способностям. Вполне естественно, что при таких привлекательных условиях службы в Государственной канцелярии по сравнению со службою в других учреждениях всякая открывавшаяся вакансия на штатную должность являлась предметом вожделения многих лиц, в конце концов, целого хвоста аспирантов. Назначение со стороны не могло быть встречено иначе, как неприязненно. При наличии исключительной сплоченности, характеризовавшей отношения служащих Государственной канцелярии, требовались особые старания со стороны вторгшегося в их среду чужака, чтобы не быть встреченным враждебно.

Мало было явиться по приказанию государственного секретаря статс-секретарю Тецнеру. Надо было подготовить почву, чтобы быть без гнева принятым будущими сослуживцами, нанести предварительно каждому традиционный визит и лишь после этого вступить в должность. Предстояло и проститься и откланяться в Министерстве иностранных дел.

Тецнер жил в собственном доме на Кирочной между Знаменской и Преображенской. Видный, красивый мужчина. Лицо знакомое. Я его раньше встречал. Не знал только, кто именно он такой и что собою представляет. Тецнер – богатый, счастливо одаренный, очень неглупый. Муж будущей жены будущего министра юстиции, позже председателя Государственного совета Ивана Григорьевича Щегловитова. Мария Федоровна Тецнер интересная дама, окруженная сановными поклонниками. За нею ухаживают и Щегловитов, и Коковцов, и другие. Мать интересных дочерей. Тецнер принял меня сухо. Можно было подумать, что не младшим его сослуживцам, а ему самому я перебежал дорогу. С другой стороны, Тецнер – чиновник Государственной канцелярии с первых шагов службы. Традиции и особенно школу учреждения ставит чрезвычайно высоко. Убежден, и правильно, что, не пройдя этой школы, журналов писать нельзя. Ему, по-видимому, досадно, что придется меня заново всему учить. А дела у него и без того достаточно. Работу все-таки дать мне надо, направил меня Плеве. А я – Тецнер в этом уверен – буду работу гадить. Ему придется ее исправлять. Он откровенно, не без раздражения заявляет: «Вам многому придется подучиться. Нашею работою сразу овладеть нельзя. Я вам пошлю дела на дом. Ознакомьтесь с ними, а потом зайдете в канцелярию. Поговорим».

По спискам Государственной канцелярии, помещенным в адрес-календаре[176], в составе отделения, куда я определен, значится И. И. Шидловский. Я его знаю по университету. Он на один выпуск старше меня. Очень снобистый парень