Запертый-2 - стр. 22
– Ты уловил суть, Амос?
– Я уловил – кивнул я – Вы услышали о моей истории, сложили в кучу все происшествия, превратили это в зажигательную речь, после которой полетели бы многие головы, а затем поменяете ее на нужное вам пространство в козырном месте…
– И с туалетами, Амос! – он поднял палец вверх – С тремя туалетами! И один из унитазов будет в отдельном помещении в облюбованном мной кабинете – то есть в моем личном пользовании. Я уже называл тебя наивным и слишком добрым?
– Называл.
– Тогда наша беседа поможет окончательно разбить приклеенные к твоим глазам очки розовой наивности и спрятанное за ними пенсне туповатой рыцарственности. Хватит прощать людям, Амос!
– Да я не…
– Прощаешь! Если тебя били ногами в голову, а потом ты говоришь, что не имеешь претензий, то неважно насколько каменная и гневная у тебя рожа при этом – ты все равно прощаешь ублюдка, позволяя ему отделаться малой ценой. И в партию я позвал тебя не из-за твоих личных качеств или мечты стать историком. Нет! Мне нужна твоя громкая резонансная история и только! Да и то – я с радостью обменяю эту быстро теряющую дороговизну историю на три сортира, один из которых окажется в моем личном распоряжении! – он наклонился ближе и прошептал – Смекаешь, Амос? Благодаря тебе, мне не придется терпеть, когда приспичит отлить или сделать дело покрупнее.
– Я…
– Да я использую тебя, сурвер. Но использую не втемную. И говорю все как есть. Я покупаю тебя и твою историю, чтобы потом обменять ее на светлый офис и три сортира. Такова твоя текущая цена, Амадей Амос – три сортира – отодвинувшись, он сделал несколько больших глотков кофе, утер губы платком и всмотрелся в мои глаза – Обиделся?
Я промолчал.
– Не обижайся, Амос. Это ведет к бедности. Злись! Злость ведет к деньгам! Сам посуди – еще месяц назад ты и одного унитаза не стоил. А стоило тебе разозлиться и дать отпор, как твоя цена резко возросла! Так что не будь дешевой обиженкой, а продолжай становиться злее и умнее.
У меня невольно вырвалось:
– Зачем? Зачем становиться злее и умнее?
– Потому что это путь против течения. А раз идешь против – значит ты уже не говно. Ну и потому что в тебе что-то есть – а я редко ошибаюсь в людях. Опыт, знаешь ли. А теперь нам пора закругляться с беседой – время поджимает, а мне еще заявку подавать в комитет одобрения публичных выступлений. Знаю, что мы договорились…
– Договорились – кивнул я – Что я теряю? Ты покупаешь товар, который кроме тебя и не нужен никому.
– Вот и отлично.
– И что мне делать дальше?
– Дальше? Ты вечерами дома?
– Или дома или бегаю – но в любом случае пробегу мимо своей двери.
– К тебе зайдет курьер с заявкой на вступление, партийным билетом и деньгами. Твое неизбитое фото мы возьмем из общей базы данных. Еще чуть позже – скорей всего дня через два – тебе занесут приглашение на наше грандиозное открытие в новом офисе – приходи обязательно. Подойдет обычная чистая рубашка и штаны. Там постараемся пересечься и перекинуться парой слов о твоей дальнейшей работе – ты ведь помнишь, что основная зарплата у тебя сдельная. А я редко разбрасываюсь динеро просто так. Запомнил?
– Запомнил – кивнул я, вставая из-за стола и цепляя ручки арендованной сумки – Мы договорились. И… и большое спасибо.
Снова вглядевшись мне в глаза, Инверто Босуэлл кивнул, поднялся и протянул руку: