Запасной мир - стр. 26
Встав у порога, я осмотрелся. Большая комната с огромной кроватью посреди. Кровать завешена балдахином, края которого собраны у витых стоек.
– Проходите, мастер! – раздался женский голос.
У кровати стояли двое. Рыжая дочка съёрда и неизвестный мне грузный мужчина в камзоле и парике. Я подошел ближе. В комнате было сумрачно, но я разглядел: лицо у рыжей измученное. Тип в парике смотрел на меня неприязненно.
– Это доктор Боу, – представила Элизабет.
– Айвен! – кивнул я.
– Вы где учились? – внезапно набросился на меня Боу. – Съёрра утверждает, что вы врач, но я слышал, что оружейный мастер.
– Врач тоже, – сказал я. – Меня учили лечить. В Москве.
– Не знаю такую! – буркнул Боу.
– Зря! – заметил я. – Много потеряли. В сравнении с Москвой Иорвик – деревня. Даже сарай.
Боу вспыхнул, а я ухмыльнулся. А ну, скажи что-нибудь еще! Рыженькая нахмурилась.
– Моему отцу плохо, мастер!
Я пристыженно опустил глаза. Нашел время задирать хвост! Откуда им знать про Москву? Хотя меня там действительно учили. Правда, больше убивать, чем лечить…
– Отдерните шторы! – велел я. – И принесите свечи. Здесь темно.
Свечи явились скоро. По моей команде со съёрда сняли рубашку, повязку я размотал сам. Оливер на это никак не отреагировал. Он лежал без сознания и хрипло дышал. Так… Края раны синюшно-багровые, на бинте – следы гноя. Я потрогал лоб старика. Сухой и горячий – температура под сорок. Что имеем? Внутренний абсцесс – воспаление, проще говоря. Клинки у шпаг разбойников были гранеными. Нанесенные ими раны заживают плохо. В моем мире из-за этого запретили игольчатые штыки. Клинок вдобавок занес внутрь грязь, возможно, что и клок ткани. Рану следовало почистить, а этого не сделали. Этот Боу… Бычков ему холостить, а не людей оперировать!
– Что скажете? – поторопила рыженькая.
– Рану следует вскрыть и почистить.
– Внутрь попадет воздух, и съёрд умрет! – возмутился Боу. – Больному следует пустить кровь. Дурные соки выйдут, и съёрд поправится.
– Почему думаете, что выйдут? – спросил я.
– Это все знают! – отмахнулся толстяк. – Для того и отворяют кровь.
– Это лучший способ лишить съёрда жизни.
– Я настаиваю!
– Черра! – повернулся я к рыженькой. – Зачем меня звали? Смотреть, как убивают вашего отца? Доктор Боу справится сам.
Толстяк возмущенно засопел. Лицо рыженькой выглядело растерянным. Не хотел бы я сейчас оказаться на ее месте. С одной стороны, всеми уважаемый местный эскулап. В том, что уважаемый, можно не сомневаться. Другого бы не позвали. И сала сколько за счет пациентов нагулял! С другой стороны, я – бродяга, от которого неизвестно, чего ждать. Решай, девочка! Откажешься – CID сэкономлю…
– Ваше лечение поможет отцу, мастер?
Не глупа…
– Обещаю. Более того, съёрд придет в себя, и вы сможете с ним поговорить.
– Делайте! – тряхнула она головой.
Ага! Толстяк, как видно, гарантий не давал.
– Мне понадобятся чистые бинты, иголка с ниткой, желательно шелковой (шелк в этом мире есть, чулки из него были), таз с водой, чтобы помыть руки, мыло или щелок… – Я задумался. От раненого пахло уксусом. Тот, конечно, дезинфицирует, но все же не спирт. – Есть у вас напитки крепче пива и вина?
– Торч! – хмыкнул Боу. – Гонят из ячменя. Та еще дрянь!
– Значит, бутылку торча.
– Лэнс! – крикнула рыженькая.
В дверь заглянул меченый – дежурил в коридоре. Вполне возможно, чтоб разобраться с чужаком, если дела пойдут не так.