Запах преступления - стр. 2

С другом мне, скажу честно, повезло. Мы с Ре не разлей вода, чуть ли не с самого рождения. Наши дома стоят по соседству и когда мы были маленькими, лазили друг к другу через дырку в заборе. Ре – это сын петуха и курицы, в отличие от меня, третий. Папа, не особо напрягая фантазию, первого назвал Ку, а следующих соответственно Ка, Ре и Ку-младший. Ре тоже любит детективы, но не расследования как я, а те, где погони и перестрелки. И желательно, только они. Ре с братьями сами не свои от единоборств, драк и прочего рукомашества и ногодрыжества, как говорит наша библиотекарша. Оно и неудивительно: папа у Ре в свое время был чемпионом по боям без правил, мог выступать в высшей лиге, но семейная жизнь оказалась важнее. Поэтому у них дома сплошной турнир в режиме 24 на 7. Поэтому общаемся мы на нейтральной территории.

Мы с Ре подрались только один раз в раннем детстве. И то сразу же помирились. А потом одновременно поняли, что есть много занятий поинтереснее. Например, говорить о книгах и фильмах. Правда, у меня про расследования, а у Ре – те, где главный герой спасает мир, а в финале обязательно длинный поединок с выяснением, чья точка зрения более правильная.

. . . .

Я ни капли не пожалел, что тогда пошел с мамой в гости. С одной стороны, когда взрослые начинают свои разговоры, сразу же в сон клонит. Как им самим-то не скучно?

Но разве это самое главное? Первый раз, придя в кошкин дом, я будто оказался в сказочном дворце из книжки для маленьких. В гостиной стены отделаны темными панелями с резными узорами – цветы, фрукты в вазах… Даже не думал, что такое возможно на самом деле. На потолке картина – звездное небо, а в нем крылатые коты гоняются за летучими мышами. Смотрел, разинув рот, пока мама шепотом не заругала, что чай стынет и пирог с капустой, который мне на тарелку положили, вот-вот зачерствеет, пока я по сторонам глазею. Стулья и стол здесь на тонких изогнутых ножках, на полках разные диковинные вещицы – деревянные маски, фигурки, крохотные домики, мозаичный шар, который крутится, только притронься. Как мне объяснили, это сувениры из путешествий.

Но сильнее всего меня удивили чашки. Вроде белые, а когда наливают чай, на стенках проступают узоры, цветы, крохотные птички. Одну такую передо мной и поставили. Тонкая, чуть заденешь, издает удивительный звук, будто поет без слов…

Я потом дома сдуру и брякнул, что хорошо бы нам тоже себе такое завести. Визгу было! Что завидовать нехорошо, домашний уклад превыше всего и вообще, нечего подделываться под всяких тут.

– А у нас в доме, – заявил напоследок папа, оторвавшись от банки желудевого пива, – всякой финтифли не было и не будет никогда.

Мы, конечно, у себя дома не из корыта хлебаем, как говорила соседка, с которой мама перед этим разругалась: миски, кружки с цветочками и остальное не хуже, чем у некоторых. Они, конечно, нормальные, с этим не поспоришь, но те, что в кошкином доме… другие и все тут. Братья с сестренками, как услышали, чуть с табуреток от смеха не попадали. Некоторые так и вместе с табуретками. Да, мебель у нас прочная – хоть прыгай на ней, хоть в стенку кидай. И никакой финтифли.

А тогда, после чая, когда тарелки с пирогами опустели – тут особенно козел с козой постарались – кошка села за пианино и заиграла что-то развеселое. Все пошли танцевать, кто во что горазд. Курица с петухом – свой любимый куриный вальс, козел с козой – коз-энд-ролл. Мама Хрю попыталась сделать несколько па из «Трех поросят», но быстро утомилась и опять села за стол. Тем более что в вазе еще оставалось несколько булочек с орехами.