Заотар. Мышеловка для шоколадницы - стр. 31
– Пришло время, дамы и господа, коллеги, сообщить вам о том, что монсиньор Дюпере, ректор академии Заотар, вынужден на некоторое время оставить свой пост.
«Чего?» От удивления я даже перестала страдать.
– А я говорил, – сказал филид Альдело соседу, – с ректором что-то нечисто.
– Тишина! Соблюдайте спокойствие, дамы и господа, – Картан махал руками как дирижер, управляющий оркестром, – ничего страшного, или, упаси боги, неотвратимого не происходит, академия продолжит свою работу на благо Лавандера под временным руководством…
Секретарь отвлекся, мэтр Девидек, запрыгнувший на возвышение, игнорируя ступени, что-то негромко ему сообщил. Картан недоверчиво покачал головой, переспросил, получил ответ. Студенты наблюдали пантомиму, в зале стало тихо и тревожно. Что происходит?
Скользя взглядом по равнодушным лицам безупречных, я отметила, что равнодушие их, скорее, напускное. Двенадцать сорбиров, неполные три студенческие квадры и мэтр Девидек. Где его квадра? И почему с нами нет больше никого из сорбиров-преподавателей?
От тишины звук вновь распахнувшейся двери услышали все, и все повернули головы ко входу.
– Что ж, господа, – громко и без эмоций сказал секретарь Картан, – прошу вас поприветствовать нашего нового ректора монсиньора…
– Балор-еретик, – ахнул кто-то из юношей, – это же…
– Нового ректора монсиньора Оноре, – закончил секретарь.
Мэтр Оноре! Наш учитель по «общей магии», исключенный из состава преподавателей в начале года, теперь шел по проходу в сопровождении десятка автоматонов в одинаковых черных мундирах. Механические стражники, абсолютно точно, были не из воинства мадам Арамис, рассмотрев гербовые лилии на камзолах, я решила, что автоматоны принадлежат его величеству.
Кажется, нам следовало аплодировать, мэтр Оноре этого от нас ждал, но никто в зале даже не думал хлопать, мы настороженно наблюдали процессию.
Новый ректор поднялся по ступеням на возвышение, секретарь попятился, уступая место за кафедрой.
– Временным начальником должен был стать Раттез, – пробормотал Альдело соседу, когда нам позволили сесть, – но король назначил нам овата. Это оскорбительно.
Мэтр Оноре, который обычно под учительской мантией был облачен в зеленый оватский мундир, сейчас щеголял столь обильно расшитым драгоценностями камзолом, что хотелось зажмуриться.
Оноре откашлялся, торжественно начал речь:
– Его величество Карломан Длинноволосый, да хранят его боги и святые покровители…
Я растерянно оглянулась на вход. Чего? Сюда еще и король сейчас явится? На студенческий совет? Но обошлось, панегирик в королевскую честь закончился, а двери все так же были закрыты. Раздалось несколько вялых хлопков, Оноре поклонился, продолжил:
– Все вы, коллеги, здесь присутствующие, конечно же осведомлены о том, как нас, огульно обвиненных, изгнали из этих священных стен храма науки и магии?
Присутвующие коллеги недоумевали от множественного числа огульно обвиненных.
Сосед Альдело филид Робер, почти не понижая голоса, фыркнул:
– Месье оват примеряет на себя корону? Мы, нас…
Ах, вот что, мэтр Оноре имел в виду только себя. Это его, Оноре, обвинили, как уже было отмечено, огульно, но его величество их, то есть, его, простил, нет, даже не простил, оправдал, очистил от нелепых подозрений, приподнял над прочими. Они, мэтр Оноре, с благодарностью принимают должность ректора Заотара и клянутся исполнить наказ его величества. К концу календарного года в академии воцарится порядок, тот, которого не удалось добиться уважаемому предшественнику.