Заотар. Мышеловка для шоколадницы - стр. 19
Балор-отступник, какая боль! Соберись, Кати, ты должна ответить.
Как?! К ударам исподтишка я оказалась не готова, непослушное тело не могло исполнить жест, изо рта, вместо слов фаблера исторглось лишь невнятное мычание. Консона? Боль мешала сосредоточиться. Да катись оно все к демонам! Стаккато! Сейчас я тут все на кирпичики разнесу. Ну же… Ничего не получается!
– Довольно! – рявкнул Шанвер.
Копье развеялось, я покачнулась, боль не отступила, но стала менее резкой, кажется, под платьем у меня теперь приличный синяк, и я очень надеялась, что под синяком нет внутренних повреждений.
Мадлен серебристо рассмеялась:
– Действительно, Гаррель, ты что-то задержалась, ступай, дорогая, и подумай о своем поведении.
Из коридора магии не рассмотрели, для всех снаружи маркиз Делькамбр поставил на место зарвавшуюся простолюдинку.
– Теперь маленькая мадемуазель захочет вызвать на дуэль вашу невесту? – предположила генета.
Шанвер демону не ответил, его янтарные глаза смотрели на меня с жалостью.
– Катарина Гаррель из Анси, – сказал он ледяным тоном, – не смею вас более задерживать, кажется, мы с вами уже все обсудили, фактотумом Армана де Шанвера вам не быть. Прощайте.
На ватных ногах я вышла из гостиной, побрела по коридору, сопровождаемая хлопком двери и насмешливыми замечаниями публики. Последние меня волновали мало. Все мысли занимал безупречный рыцарь, в который раз пришедший мне на помощь. Ах, Арман, опять? Ты ведь на прощание сплел сорбирское кружево, избавил меня от боли, излечил раны, как всегда, замкнув контур заклинания нашими именами: Катарина Гаррель, Арман де Шанвер…
На уроки я не пошла, не хотелось, хотелось лежать, накрывшись с головой одеялом, что я и делала, когда через несколько часов Гонза нашел меня в спальне лазоревого этажа.
– Ревешь?
– Нет, – отбросила я одеяло и ахнула, рассмотрев фамильяра. – Святой Партолон!
– Ну, можешь меня так иногда называть, – Гонза взобрался на постель. – Сюрприз?
– Более чем…
Натали Бордело грозилась перекрасить моего демона, отчего-то полагая, что белые крысы выглядят симпатичнее обычных. Угрозу она исполнила. Мда…
– Золотистый блонд, – сообщил неуверенно крыс, поднялся на задние лапки, раскинул в стороны передние, – только здесь как-то странно получилось.
У обычных серых крыс окрас шерстки не однороден, на животе всегда более светлый, у Гонзы он превратился в белоснежный.
«Золотистый блонд? – подумала я. – Скорее, цыплячий с проседью».
– Где вы с Натали достали краску?
Крыс смутился, абсолютно по-человечески пожал плечами:
– Стащили у Купидона, пробрались утром в его спальню и… Ты даже не представляешь, какие залежи косметики…
Гонза заметил мое осуждение, замолчал, опустился на все четыре лапы. Вор! Мой фамильяр – вор. Но он был так расстроен, что я взяла крысеныша на руки и поцеловала в пуговку носа:
– Перед Эмери нужно извиниться, слышишь, золотая крыса?
– Частично золотая, а частично…
– Цвета шевелюры де Брюссо, – хихикнула я. – Кажется, вы с этим шевалье воспользовались одним и тем же снадобьем герцогини Сент-Эмур, и оба – воришки.
– Я хотя бы не дворянин. Кстати, а зачем Купидону краска для волос?
– Сам его спросишь, сразу после извинений.
– Лично? То есть, еще один человек скоро будет посвящен в нашу тайну?
Я отпустила Гонзу, встала с постели, обулась: