Заноза в его сердце - стр. 27
11. Глава 10
Тая
Понедельник прошел и слава богу. С такими трудоднями ни одних нервов не хватит. То выходные с обезьянником, то Ваську забрали… Но на этом день не закончился и решил добить напоследок. К вечеру домой к бабуле притопала мать.
- Ты, старая, все настраиваешь дочь против меня, - возмущается в пороге, потому что дальше ее не пускает бабушка.
- Ты сама ее против настроила, Лена. Сама.
Я показываюсь из своей спальни и одним движением оттесняю бабулю от разъяренной женщины, которая явно не в себе. Не дай божечки что удумает.
- Баб, тебе пора лекарства принимать, - говорю любимой старушке, но та не собирается оставлять меня наедине с родительницей.
- Ты домой собираешься возвращаться? - не говорит, а рычит мать.
- Мой дом здесь, - говорю как можно спокойнее.
Как же мне противно на нее смотреть. Во что она себя превратила? Ведь была такой красавицей. Они с папой были шикарной парой.
- Тайка, собирайся и домой, - продолжает плевать желчью мать.
А меня режет ее это грубой «Тайка».
- Лен, иди по добру по здорову, - влезает бабушка.
- Мама, я вас в последнюю очередь спрашивать буду, что делать мне с ребенком.
- Мне девятнадцать и я сама вправе решать, что мне делать и где жить. Я не шляюсь, как ты, по злачным местам. У меня все хорошо. А тебя заждались. И больше сюда не приходи. Домой я не вернусь, - собрала последние силы и высказалась.
Мамино лицо чуть вытянулось от удивления. Она поджимает губы от обиды и выходит, но в пороге останавливается обернувшись.
- Вся в Беловскую породу, - звучит с отвращением.
- И я рада, что это именно так, - подтолкнув ее в спину, закрываю дверь на ключ и упираюсь лбом в нее, застывая. Пытаясь усмирить больно бьющееся сердце.
Сделав пару вдохов, оборачиваюсь к бабушке.
- Ба, все хорошо. Я думаю, она теперь долго не придет, - подхожу к ней, обнимая.
- Умница моя, - целует в макушку.
Потом мы вместе готовим ужин и, стараясь не касаться темы родителей, беседуем обо всем. Я лишь изредка поглядываю в телефон, надеясь, что Васька все же отпишется, что дома. Но пока стоит мертвая тишина.
- Завтра приезжает новый будущий депутат, - заговаривает бабушка. - Наши все собираются.
- Расскажешь потом, что там он вам наплетет? - усмехаюсь, отпивая чай.
- Может дело скажет?
- Может, а может и не скажет. Про сквер его спросите. Непонятную стройку там развели, - стараюсь сделаться равнодушной, только от бабушки это не ускользает.
- Тая, я помню, как много тебе рассказывала про этот сквер. И про дедушку твоего, и про отца. Ты же не полезешь туда? Знаю я твой боевой характер. Если там, - показывает пальцем вверх, - решили что здесь что-то будет построено, оно будет. Нам проблем не нужно. Может все же дело сделают, ведь ночью кто там только не ошивается. Вон у одной там даже сумочку из рук вырвали.
Я, молча, киваю головой. Спорить не собираюсь. По крайней мере, я все равно уже не знаю, что я сама могу сделать. Я же всего лишь букашка против всего этого.
После ужина я, наконец, добираюсь до своей спальни и открыв лекцию, все же беру телефон и набираю Васю.
Идут гудки. Но отвечать никто не торопится. Вызов сбрасывается. Я думаю, не набрать ли Максимовского и все уточнить, но с замиранием сердца, не решаюсь на этот шаг.
Пишу Пчелкину сообщение, чтобы мне позвонил, как только он освободится.