Заноза - стр. 32

Подумать оказалось легче, чем сделать. Едва я занесла палец, чтобы отправить сообщение, как внутренний голос начал свою песню – ну ведь пришел-то он к тебе, хочет с тобой вечер провести… Блин! С сомнением глядя на экран, я пыхтела, представляя, как Алексей придет ко мне, мы займемся сексом, затем он вновь уйдет в ночи. Разве я себя на помойке нашла? Нет!

Зажмурив глаза, жму «отправить» и выдыхаю, глядя, как серые галочки сменяются синими. Прочитал. Молчит. И вот уже не в сети. А вдруг он захочет все же приехать? Знает ведь, что я дома!

- И вот что мне делать? – пробормотала, зарывшись пальцами в шерсть Пирата, затем решительно набрала номер Гриши.

- Привет! – затараторила, услышав сонный голос друга: – Слушай, есть предложение – давай поедем на каток! Да, прямо сейчас! Развеемся, покатаемся, носы поморозим. Можно мороженого слопать, как в детстве!

Гриша вяло отказывался, говоря, что он вообще не спортивный и на коньках стоял в последний раз еще в начальной школе, и что не готов в такой мороз выползать на улицу, но я была настроена решительно.

- В общем, собирайся, я выхожу из дома, - заявила я ему. – Ты ж не бросишь девушку в беде?

И отключилась, чтобы не дать парню отказаться. Подождав пару минут, запрыгала по комнате:

- Ха-ха! Вот так вот я его! Круто, да?!

Пират хмыкнул что-то по-кошачьи мне в ответ.

Натянув двое колготок, теплые штаны, футболку, свитер, я влезла в сапоги и пуховик, а шарф, шапку и варежки натягивала уже в подъезде, торопясь как можно быстрее уйти из дома. Не хочу становиться для Шиловского доступной девицей, пусть ездит потрахаться к кому-то другому, а я не такая!

Проехав пять остановок на троллейбусе, я вышла на площади, неподалеку от которой жил Плотников, и обнаружила его, томящегося у уличной рекламы. Щеки парня раскраснелись от мороза, куртка была наглухо застегнута, шарф намотан до самого подбородка.

- Ну и время ты выбрала для променада! – недовольно буркнул Гриша. – Представляешь, мы там себе поотморозим все, что только можно!

- Чего ты бурчишь, как старый дед? – отмахнулась я. – Ты ж худеть хотел, вот новый год – как раз самое время начать. Давай, пошли уже побыстрее! Перемены ждут нас!

Народу на площади Ленина, где в этом году залили огромное пространство льдом на потеху публике, была огромная толпа. Дети с визгом носились на горках, скользя кто на чем – на картонках, санках-ледянках, каких-то пакетах, сбивая зазевавшихся взрослых с ног. Мы пробрались ко входу в раздевалки, где получили коньки по паспортам, и отправились переобуваться.

Я сама-то тоже последний раз каталась еще в школьном возрасте, поэтому едва сумела выползти на лед, держась рукой за стеночку. Судя по тому, как падали присутствующие на катке люди, они тоже не являлись фигуристами.

— Это последний раз, Миронова, когда я пошел у тебя на поводу! – пропыхтел скользящий за мной вдоль бортика Гриша.

Он был похож на огромного ярмарочного медведя на коньках. Красная шапка сбилась набок, шарф распутался и свисал вдоль тела, в расстегнувшемся вороте пуховика я видела полосатый свитер крупной вязки, изготовленный заботливыми руками Грининой бабушки.

- Ничего не последний! – взвизгнула я, грохаясь на бок.

Встать быстро не получилось, ноги разъезжались, руки скользили, и я несколько раз едва не клюнула носом.