Заноза для Ректора - стр. 5
Как так?
Дядя не тот, кто делится нажитым. Он знатный скупердяй, и раз уж сейчас идет на такое, значит, дела наши очень плохи.
– Скорее, Вивьен! Скорее! – подгоняет он, и я забираюсь в повозку.
Он плюхается рядом, плотно закрывает дверь и велит извозчику гнать на полную мощь. Я только и успеваю увидеть в окно имение, в котором родилась и выросла.
Я больше сюда не вернусь? Никогда? Почему?
– Будь ты проклят, Диргар! – ругается себе под нос дядя, но я не успеваю спросить, кто это такой, как повозка резко тормозит, а снаружи доносится пугающий шум.
– О боги! Что там происходит? – вскакивает дядя и бледнеет до бела.
В ответ раздается болезненный вопль, а затем звук, отчетливо ассоциирующийся с падением. Дверца повозки резко отворяется, и внутрь залезает огромная страшная голова с лохматыми черными, как смоль, волосами.
– Думал одурачить нас и сбежать, Якоб? – рявкает громила дяде, а затем замечает меня, и от его пугающего, плотоядного взгляда сердце убегает в пятки. Ик!
3. Глава 3. Ты не узнала меня, Вивьен?
Черный взгляд незнакомца пугает до дрожи. По спине пробегает холодок.
– Я все отдам! Я все отдам! – мямлит дядя.
Никогда не видела его таким напуганным, как сейчас. Во что он вляпался?
– Отдашь? – рычит разбойник. Или кто он? Ну уж точно не благо нравственный господин! – На твое имущество уже выписан арест и скоро его выставят на аукцион. Думаешь, я не в курсе?
– Я найду деньги! Обещаю! Я все отдам! – слезно клянется дядя, и его страх передается и мне.
– Найдешь, – рычит лохматый, а затем хватает дядю за шкирку как какого-то щенка.
Я невольно взвизгиваю, когда громила вытаскивает моего опекуна из повозки и кидает на землю.
– Взять его! – рявкает он, а затем обращает ко мне свой бешеный взгляд.
Ик! Кажется, теперь дрожат не только колени, но еще и зубы.
– Ну-ка пойдем со мной! – тянет он ко мне свои грязные лапы, а я не представляю, как от него спастись. Вжимаюсь в угол повозки, но мощная лапа дотягивается и сюда.
Он пытается ухватить за руку, а я в панике дергаюсь так, что браслет срывается с моего запястья и падает.
В черных глазах вспыхивает ярость. Громила запрыгивает в повозку так, что кажется, что она сейчас либо перевернется, либо сломается от его веса, а может и все вместе. Одним резким движением запускает стальную шестерню в мои волосы и вытаскивает наружу.
Я падаю на сырую, холодную траву, покрытую тонким слоем тянущегося тумана.
Глаза, полные страха, бредут по округе. О, боги! Сколько их тут, этих разбойников? Пять, семь? Нет, целая дюжина! И мне от них не сбежать!
– Вивьен, – слышу словно сквозь пелену голос Лейлы, и вырываясь из омута воспоминаний.
Не замечаю, как по привычке потираю запястье, на котором когда был любимый плетеный из разноцветных ниток браслет.
– Прости, задумалась, – силюсь улыбнуться, а затем вспоминаю, о чем она спрашивала, и говорю, что жила у тетушки в северных землях.
Врать Лейле совсем не хочется, но и омрачать первый день в Академии жуткими историями тоже.
– Значит, ты на первом курсе? – уточняет она, пока мы медленно двигаемся в очереди. – Я на третьем. Ну, раз уж не сможем учиться вместе, то давай хотя бы попросимся в одну комнату?
Идея мне нравится. Очень. Жить со школьной подругой куда лучше, чем с незнакомкой.
Я охотно киваю, но снова возникает чувство, будто на меня смотрят. Между лопатками так и жжет. Оборачиваюсь и вижу сквозь огромный зал эти глаза, способные затмить все на свете. Способные подчинить. Способные смотреть прямо в душу.