Занимательное артуроведение - стр. 25
Мерин отдал ему мешочки. Прич развязал один из них и жадно засунул туда руку по локоть.
– Что за ерунда? – вскрикнул вдруг он. – Колется!
И высыпал содержимое на землю. Мы склонились над кучкой круглых жестяных разноцветных штучек. На каждой была надпись на непонятном языке.
– В каждой кучке – двадцать три штучки, – проинформировала нас Тильда, под шумок успевшая высыпать содержимое остальных мешков. – И они разные!
И в самом деле, в Причевом мешочке жестянки были красно-белого цвета, а в двух Тилевых – зелено-белые и желто-синие.
– Больно легкие они для монет, – с сожалением произнес я. – Мерин, что ты наваял?
– Это не монеты, – кивнул раздосадованный старец. – Я же говорил, что ничего не получится. Эхе-хе, теряем былую легкость, – и он принялся ссыпать гремящую рухлядь обратно в мешочки.
– Дед, – встрял Прич, вертя в руках одну из кругляшей. – А тута гляди, че нарисовано! Зачем?
– Видишь? Половина рубахи. Найди в другой крышке вторую половину – и получишь рубаху нательную бесовской расцветки, – нараспев сказал старик.
В глазах моего друга оруженосца загорелся азарт. Эту его сторону мы с Тильдой знали очень хорошо – еще в детстве, после игры у стен замка в расшибалочку, Прич нередко убегал домой в темноте, прикрываясь листом лопуха. Вот и теперь он перерыл все мешочки и нашел только такие же, как у него, половинки.
– Че за бред? – вскипел Причард. – Дурят нашего брата! Где вторые куски?
– Кто знает, – меланхолично отозвался Мерин. – Может, у Морганы. А к ней за этим соваться не след. И вообще ни за чем не след.
– А кто такая, Моргана? – поинтересовался Штуша, хрумкая каким-то сочным растением.
– Злая волшебница, – с видимым раздражением сказал маг. – Сестра короля Артура. Да вы что? Вы где живете-то? В первобытном обществе? Про Моргану они не слышали!
– Я слышал, – поспешно сказал я.
– Как я понял, денег не будет, – уныло, но, как всегда, не к месту вставил Прич, взвешивая на руке мешочек.
– Правильно понял, – с неподражаемым сарказмом изрек Мерин.
– Главное, вовремя, – поднял палец я.
– Денег не будет. Будут блинчики!
И мы полчаса соревновались в пускании «блинов» в оказавшемся неподалеку озерке. Никто как следует блины печь не умел, только лягушек распугали. Потом мы с Причем набрали воды, Тильда прокипятила ее, воду слили в мехи и вернулись к развилке.
– Золотить нечем, – развел руками я в ответ на молчаливое постукивание по колпаку. – Говори так.
– Не имею морального права, – постно сказал маг. – Питать мое волшебство нечем, его экономить надобно, посему попрошу ко мне с вопросами временно не обращаться.
– Ну, не хочешь – не отвечай. Но хоть показать-то можешь. Рукой, – и я для большей понятливости помахал рукой перед носом у волшебника.
– Могу, конечно. Все дороги ведут в Рим. Так что езжайте, куда хотите.
– Хотим туда! – и я показал прямо.
– Э-э-э! Туда нельзя!
– Ясно. У тебя там опять колпак отнимут.
– А сюда вот?
– Ишь, чего захотели! Захотуны! И сюда нельзя.
– А там ты силушку свою неуемную теряешь. Знаем, знаем. Поэтому туда и поедем – нам-то все равно.
– Ребятушки! – повалился в ноги старик, гремя монетами. – Не погубите! И не жалко вам убогенького?
– Не жалко, – отрезала Матильда. – Ты-то нас не жалеешь. С чего бы это нам тебя?
– Хорошо, – сдался волшебник. – Едем по средней. Там приятно.