Занимательная история. Выпуск 5 - стр. 9
Для того, чтобы понять насколько критически нужно оценивать древние свидетельства всегда неплохо ознакомимся с личностью автора. Вот и познакомимся с Флетчером поближе (а чтобы комплексно закрыть тему «Флетчер»).
Джильс (в исходных русских переводах, или Джайлс, если кто-то хочет повыпендриваться) Флетчер (Giles Fletcher)[4] был по образованию юристом. Собственно, одним этим уже всё сказано, и можно было бы дальше и не продолжать. Ну да ладно.
Этот племянник лондонского епископа, т. е. мальчик-мажорик, из кожи вон лез занять пост придворного историка, что на современный лад, скорее всего, означает по сути пост личного советника президента страны. Он точно знал за какие именно коврижки боролся и соответственно англичанин даже несмотря на полное дипломатическое фиаско в Москве, по возвращении на родину, что называется, «бил копытом» – мол, с паршивой овцы хоть шерсти клок. В итоге накопанная средь суровой действительности информация об эпохе царствования Ивана IV пригодилась.
Совершенно очевидно, что многие мегабайты информации этот по сути матёрый разведчик получил за немалые деньги, которые он раздал целой куче кремлёвских чиновников, среди примерно трёх тысяч которых найти грантоедов не было проблемой как тогда, так, впрочем, и сейчас. В чём я не испытываю и толику сомнений. Предполагать, что Флетчеру контрразведка Кремля скармливала байки за триста лет до организации только перед войной 1812 года первого в истории страны ГРУ, – это смело! Тем более, что эти байки подчас были самообличительны. Да и не такие уж это и байки, как мы увидели выше. – «Руку» Кремля углядеть не получается.
Как мне представляется великовозрастный мажорик при написании мемуаров дополнительно ввёл в текст удачные, как он считал, политические поправки на антироссийский тренд (читай – санкции), который появился в политике государства на-Углу после отказа английской королевы выйти замуж за Ивана IV по его настойчивой просьбе. Двор Лондона из явного желания оскорбить русского царя встречно предложил Ивану IV в качестве замены какую-то «полутухлую» фрейлину второго разряда. То есть повторить брачный подвиг Владимира Мономаха, отхватившего в жёны Гиту Уэссекскую, дочь короля Гарольда II, у царя Ивана не получилось, и он с досады лишил в 1570 г. англичан привилегии свободного прохода по Волге к рынкам Персии и Средней Азии.
В результате, и, как это Джильс себе надумал с учётом якобы понимания политической конъюнктуры Лондонского двора, требовалось не стесняться в описании жития «туземцев Руси», и он сгенерировал несколько просто фантастически убогих выдумок: например, в своих мемуарах он оценил число жертв среди москвичей в 800 тысяч человек от спаления столицы якобы Тохтамышем[5] (при населении Москвы примерно в 30 тысяч). От этого бреда даже местных мастеров фейков Острова передёрнуло: или Флетчер – это предтеча Мюнхгаузена или он просто идиот! – подумали они. В итоге «юрист и сын юриста», издав-таки свои мемуары «О государстве Русском» (Of the Russe Common Wealth), по английской номенклатурной профилестнице так и не поднялся.
Информация о личности автора помогает понимать, откуда «ноги растут», соответственно делать объективные поправки. В случае с мемуарами Джильса надо признать однозначно: англичанин был точно не дурак, и, соответственно, бóльшую часть его сведений стóит сегодня считать близкими к истине, коль источником его информации являлись кремлёвские, ибо уж больно много «мелочей» из русской действительности содержится в его воспоминаниях, что всегда свидетельствует в пользу правды, и что дорогого стоит.