Занимательная история. Выпуск 4 - стр. 41

Вопросы к учителю

Во-первых, на то похоже, что князь невзлюбил мусульманскую веру, потому что тогда не так гладко бы сложился сценарий возлюбления Владимиром еврейской Торы (части Ветхого Завета) и Евангелий (Нового Завета) в четвёртом акте парада религий – возлюбления базовых сборников книг христианства. Просто монах-летописец был не в курсе положений Корана, где чтятся и еврейская Тора (усечённый еврейский ТаНаХа) и христианские Евангелия:

И отправили мы по следам их Ису (т. е. Иисуса Христа. – А.Г.), сына Марйам, с подтверждением истинности того, что ниспослано до него в Торе, и даровали Мы ему Евангелие, в котором – руководство и свет [Коран 5:50].

С другой стороны, как могли Владимиру не понравиться правила религии, которые шли в русле его любвеобильности? Ведь же сказано в Коране прямым текстом:

Женитесь на тех, что приятны вам, женщинах – и двух, и трёх, и четырёх. А если боитесь, что не будете справедливы, то – на одной или на тех, которыми овладели ваши десницы [Коран 4:3].

При этом третья жена его гарема была мусульманкой (sic!), да и происхождением она была из тех же мест, откуда пришли уговорщики?

Тогда что именно князь «не взлюби», чтобы это кардинально отличалось от иудохристианства в версиях последующих спикеров и что он мог бы в силу отсутствия образования осмыслить? Ведь вряд ли он понимал разницу между Евангелием от Варнавы (чтимого в исламе) и Евангелием, например, от Марка (чтимого в христианстве). Что именно князь отторг из ислама, если его образ жизни де-факто уже соответствовал исламским канонам?

Вот и получается, что князь по сюжетной линии просто встал не с той ноги, а летописец при этом просто не стал себя утруждать какими-либо доказательствами: мол русскому человеку XVII века и так понятно почему князь «не взлюби», не так ли?

Во-вторых, странновато звучит это «Бахмит»!

Послушайте! Ведь в конечном итоге, русский монах-летописец XV в. точно не слышал живого арабского языка образца XV в. и записывал непонятные ему имена собственные непонятно с какого звукового эталона; т. е. лингвистика тут вообще может оказаться ни при чём, а при чём может оказаться только музыкальный слух монаха-летописца и всех тех людей, кто стоял перед ним в цепочке информации! Соответственно, моя очень далёкая от законов лингвистики метаморфоза имени пророка ислама обратным ходом очень может оказаться близкой к истине, при том что её элементы то тут, то там встречаются в летописи или в документах XVII–XIX вв.: Мухаммед – Магомед – Магомет – Магмет – (Бакмед) – Бахмит – Богхмит – Бохмич/Бохемич.

Упорство, с которым в Национальной летописи имя бога ислама произносится как Бахмит, приводит к совершенно обескураживающему выводу! Понятно, что собственное имя бога ислама наших дней – Аллах – к истокам записи «Бахмит» не имеет никакого отношения как не имеет абсолютно никакого отношения фраза Аллаху Акбар к «политкорректному» переводу «Бог велик» (букв. эта фраза означает «Аллах больше!» [чем любой другой бог]). Следовательно, для поволжских булгар богом… был Мухаммед, признаваемый сегодня в исламе лишь как один из пяти главных пророков религии (кстати, наряду с Исой, т. е. с Христом)! – Приехали! И что на это скажут великомудрые муфтии сегодня? А вы как считаете? Как вам понравилось шоковое для современных мусульман сопоставление пар-аналогов: «Бог Христос есть ипостась Бога-Отца Иеговы» и «Бог Мухаммед есть ипостась Бога Аллаха»?