Занимательная история Церкви - стр. 4
В это время Римская империя была не только самым густонаселенным, но и самым цивилизованным местом на земле. От ливийских пустынь, где поднимались Великие пирамиды, до безлюдных пустошей Уэльса тянулись знаменитые римские дороги: шедевр инженерного искусства, сохранившийся до наших дней. Дороги римлян были не только транспортными путями, но и кровеносными артериями империи, по которым власть Рима распространялась вплоть до пограничных рубежей. Глобализация, о которой много говорят сегодня, в то время уже существовала: везде чувствовались рука римлян, плоды их труда, влияние их культуры. В каждом городке империи, даже самом дальнем и захолустном, можно было найти римский форум, термы и театр. Стены в домах горожан расписывались сценами из греко-римских мифов, образованные жители читали Горация и Вергилия, дети изучали в школах Пифагора и Платона. Во всех провинциях работали одни и те же законы, воевала одна армия, ходили одинаковые деньги, действовала единая система налогообложения, общественных повинностей и судопроизводства. И всю эту громоздкую государственную махину сплавлял воедино костяк администрации, управляемый одним монархом-императором.
Нам, пережившим в своей истории две империи, легко представить, как рядовой человек мог чувствовать себя в таком гигантском государстве. Монолитная власть государственного аппарата, как двуликий идол, поворачивалась к людям то благой, то враждебной стороной. Современники единодушно признавали, что у империи было немало заслуг и великих достижений. Первый император римлян Октавиан Август, прозванный «отцом отечества», по праву гордился тем, что при его правлении в храме Януса трижды закрывали дверь: а делалось это в то время, когда по всей стране царил мир. После кровавой вакханалии гражданских войн благоденствие и покой в римском государстве казались подлинным даром богов. Многие жители империи – в том числе и христиане – искренне воспевали благоустройство и порядок pax romana, «римского мира», давшего его жителям прочный мир и процветание. Придворные поэты называли эпоху Августа не иначе как «золотым веком», а христианские епископы почтительно именовали Церковь «молочной сестрой Империи».
Но в этих похвалах все чаще звучали нотки официозной фальши. Пропаганда императорской власти и величия Рима становилась обязательной и вездесущей: она входила в официальные протоколы и школьные программы, наполняла произведения искусства, проникала в частные беседы. Свободным речам времен республики пришел конец: всюду царствовали цензура и закон об «оскорблении величия римского народа», по которому любой политический противник или представитель оппозиции мог быть отправлен в тюрьму или на казнь. Как только речь заходила об императоре и его политике, на рот вешался замок: изрекать следовало только похвалы великому и мудрому правителю и его неустанным заботам о благе подданных. На общих собраниях специальные люди следили за поведением гостей и даже за выражением их лиц. Доносчики подслушивали разговоры римской молодежи, собравшейся на вечерники, записывали их вольные шуточки против властей и докладывали куда следует. Некоторые частные обвинители (государственных в Риме не было), вроде зловещего Котты Мессалина, делали себе карьеру на процессах против «врагов народа» и становились важными лицами и столпами общества, внушавшими почтение и ужас. Дело дошло до того, что гордые римляне, свергнувшие некогда царей, начали обожествлять императоров, так же, как варвары и азиаты, которых они когда-то презирали. Правящий цезарь стал чем-то вроде государственного бога, которого следовало почитать больше и прежде других богов. Неповиновение и возмущение каралось пожизненной ссылкой или смертью.