Замужем за Черным Властелином, или Божественные каникулы - стр. 33

– Пробовала – не срабатывает, – прояснила я проблему.

– Достигается длительными тренировками и упорством, – поделились со мной опытом.

– Ладно, попробую, – фыркнула, не особо веря в успех мероприятия. – А как сюда вызывать?

– На спинке трона список есть, – буркнул Тандер.

– Пошли позырим! – активировалась я и поволокла его за собой. На тыльной части трона действительно висел криво приклеенный скотчем список:

– Пятьдесят четыре раза… че-эго?.. – полюбопытствовала я.

– Пятьдесят четыре раза звонить, – зло ответил бог.

– Так до вас же не дозвонишься! – выпалила я. – Кровавые мозоли на руках от веревок заработаешь! – и от неожиданности ослабила хватку, чем и воспользовался этот пронырливый лейконосец.

Он поспешно выкрутился из захвата (правда, его все же пару раз приложило током, но несильно. Всего-навсего прическу поменял с нормальной на новомодную, а так все в порядке) и отпрыгнул в сторону.

– Поэтому я сам прихожу! – гордо сказал мне освободившийся бог и свинтил в облако.

– Ну вот! – расстроилась я. – Снова одна. Жди теперь, когда еще кто появится и звонить научит!

– Зачем ждать? – удивилась пустота вокруг меня. – Мы тут! Мы поможем! Мы научим! – заливалось многоголосье. – Мы подскажем! Мы все сделаем!

– Мы – это кто? – Я бы подумала, что сошла с ума. Но было б с чего сходить! Ага.

– Мы – это мы! – отозвалось многоголосье.

– «Это мы» можно увидеть? – Сейчас я уже сильно сомневалась в своем здравом уме. Говорят, раздвоение личности начинается именно с голосов. Но почему у меня их так много? Кому-то лишние были, не понадобились, и он по доброте душевной мне спихнул?

– Можно, – радостно сказала моя шизофрения, распуская белоснежные крылья. Она появилась в виде множества маленьких волосатых клубочков с ножками и ручками.

– А! – порадовалась я за себя и поздравила с галлюцинациями. – «Это мы» – домовушки?

Клубочки, до этого рьяно мельтешившие под ногами, встали, подбоченились и в один голос обиженно произнесли:

– Мы не домовые! Мы выше!

– Ага, – не стала я спорить. Незачем. Глюки всегда правы! – Вы не домовушки. Вы парфенушки!

– Мы парфенушки? Мы парфенушки! – радостно запрыгали шарики. – Нас назвали! Нам нравится! Мы счастливы! Нам нужно поблагодарить!

– За что? – озадачилась я. Но вскоре этот вопрос отпал сам собой, потому что эти клубочки забегали, замельтешили вокруг меня.

– Ты нам люба! Ты нас назвала! – верещала мелочь пузатая, вертя меня во все стороны и окутывая прозрачной дымкой. На всем теле чувствовались осторожные касания легких пушистых лапок.

Мне оставалось лишь отбрыкиваться:

– Туда лезть не надо! Это личное!

Справиться с таким количество парфенушек можно было только промышленным пылесосом.

– И туда не надо! Это тоже личное!

Один из волосатиков вдруг подпрыгнул, завис перед моим лицом и, мигая умными, блестящими, как пуговицы, глазенками, с глубоким интересом спросил:

– Почему личное? Видно всем! – и указал на то, что видно всем.

– Видно – это да, – согласилась я, безумно устав от наскоков и набегов, в общем, сдаваясь в полон сразу и без лишних уговоров. – Но трогать можно только лично мужу, поэтому – личное. Понятно?

– Да, да, – еще активнее заскакали парфенушки. – Мы потом ему расскажем! Мы только сделаем личное чистым!