Замужем за богом - стр. 3
Стоял приятный солнечный денёк, что-то среднее между тёплой весной и прохладным летом, было тихо и чем-то приятно пахло, то ли сиренью, то ли булочками с корицей из окна соседки с первого этажа. Как только они вышли из подъезда, Вера увидела Василия Петровича, безмятежно сидевшего на лавочке. Казалось, что он поглощал солнечные лучи, словно небольшое деревце-бонсай. Цезарь подошёл к соседу «поздороваться», и Вера тоже подошла, хотя могла просто вежливо кивнуть и улыбнуться. Василий Петрович погладил пса, но тот не убежал по своим делам, а так и продолжал стоять рядом, и Вере почему-то захотелось присесть на скамейку. Внимательный дедушка это заметил и почти незаметно кивнул головой, словно приглашая соседку присоединиться к процессу фотосинтеза. Она присела, не зная, о чем говорить и надо ли говорить вообще.
– Прости за бестактный вопрос, но ты выглядишь расстроенной, – сказал Василий Петрович через какое-то время, все также созерцая что-то перед собой, – может, я могу помочь?
– Да нет, все хорошо, – Вера растерялась. Неужели было настолько очевидно, что она не могла прийти в себя, что это даже сосед заметил?
–– Я и не говорю, что плохо, – спокойно продолжил её собеседник, – я предлагаю помочь. – Мы все бываем расстроенными, это нормально. И я бываю расстроенным.
– Вы? – Вера рассмеялась. Она жила в этом доме уже несколько лет, и всегда видела Василия Петровича спокойным и улыбчивым. – Вот уж по вам точно не скажешь!
– Если невнимательно смотреть, то и по тебе не скажешь, – Василий Петрович разговаривал неторопливо, певуче и успокаивающе, – и по мне не скажешь, но это не значит, что в нас нет неприятных ощущений.
Возразить было трудно, и Вера не возразила.
– Скажи, бывает такое, что твоя собака выглядит грустной, хотя особой причины нет? – продолжил Василий Петрович.
– Да, – моментально кивнула Вера. – Причём я это сразу замечаю, а Дарий – нет.
– И что ты делаешь, когда видишь, что собака грустит?
– Обнимаю или на руки беру, – немного смущённо ответила Вера, – я же не могу у него спросить, что случилось… Вернее, могу, но он не ответит, – она ещё больше смутилась, подумав, что сосед сочтёт её немного «того».
– И что собака? Как реагирует? – интонация Василия Петрович никак не изменилась.
– Мне кажется, он успокаивается, потому что чувствует, что я рядом, я с ним. Что он не один. Но я не знаю точно, может, мне это вообще только кажется.
– А когда тебе грустно, ты бы как хотела, чтобы муж себя вёл с тобой?
– Хороший вопрос, – Вера улыбнулась. – Примерно, как я с Цезарем, вы знаете… Просто чтобы обнял и рядом побыл, говорить даже ничего не надо.
– И что это тебе даст?
– Ощущение, что я не одна. Что есть кто-то, кто заботится обо мне, и тогда всё хорошо.
– То есть, если тебе грустно, тебе кажется, что ты одна?
Вера задумалась. Выходит, что так! Ей это и в голову никогда не приходило.
– А тот, кто с тобой рядом, кто даёт тебе ощущение защищённости, это именно муж? Или, может быть, кто-то другой? – спокойно продолжал Василий Петрович.
На долю секунды Вере захотелось возмутиться. Кто это ещё такой «кто-то другой?!». Она же замужем, значит, защищать её должен муж!
– Я не имею в виду другого мужчину, – Василий Петрович, судя по всему, понял её замешательство, – я имею в виду, это может быть кто-то другой из друзей или родственников, брат, или отец, например? А может быть, даже мама или подруга?