Замуж за мерзавца - стр. 21

На пару секунд успокаиваюсь. Конечно, это всё неприятно, но не смертельно. Когда невеста проснётся, я объясню ей, что если чего—то захотелось можно просто попросить. Она ещё очень молода. И не видела нормальной жизни. Вот и результат.

Однако только я нахожу логичное объяснение видеозаписи, раздаётся телефонный звонок. Беру трубку и слышу голос старого приятеля:

— Ну здравствуй, Покровский.

— Привет Эдем. Давно не звонил. Что—то случилось?

— До меня тут слухи дошли, что ты силой удерживаешь двух девушек, — немею, — Ай—яй—яй, не хорошо.

— Не понял, — что за хрень вообще? У меня везде всё схвачено. И разумеется, прежде чем забрать Алину к себе, я договорился со многими из полиции. Так, для страховки. Чтобы ребята вошли в ситуацию.  На другом конце провода слышу приглушённый смех.

— Кажется, твоей зазнобе не сильно у тебя нравится, — потешается Эдем. Какого чёрта вообще?

— Слушай, ты можешь нормально объяснить что к чему? – начинаю злиться. Не люблю, когда надо мной смеются.

— Легко, — сразу соглашается друг, — В наш участок поступил звонок. Девушка не представилась, но заявила, что один влиятельный человек, по имени Покровский Марат Вячеславович, убил её жениха, а теперь удерживает его сестру в закрытой клинике. Так же настаивает, что бы сама девушка, стала его женой, — от услышанного просто охреневаю. Я идиот.

Пытаясь найти оправдание Алине, позволил себя облапошить. Чёрт побери, как же хотелось верить, что она другая. Увидев её тогда, в этой крошечной комнатушке, в ужасных условиях, мне захотелось дать ей другую жизнь. И дело не только в том, что она напомнила мне Арину. Все люди похожи. Это не редкость. Я запал на её глаза. Огромные, кристально чистые, невинные глаза. Эта хрупкая девушка, которая дрожала от страха при виде меня и моих охранников, но всё же проявила свой характер. Попыталась как—то отшить меня. Другая бы на её месте вела себя иначе. Да что тут говорить. Даже Арина просто….Блядь, даже вспоминать не хочу. До сих пор корю за то, что повёлся тогда, как последний дибил. Стал слабым. Что непозволительно.

Эту же ошибку допустил и с Алиной. Нужно было сразу показать ей, кто в нашем доме хозяин. Я же старался быть добрым, хотел дать ей время привыкнуть, жалел её. И жалею до сих пор. Чего мне стоит прямо рассказать всё о её ненаглядном женишке? И о том, почему он на самом деле умер? Дак нет! Боюсь, как бы девушка руки на себя не наложила, не выдержав такой правды.

Кретин!

Олень!

Придурок!

— Эй, Покровский, ты там? – прерывает мои мысли Эдем.

— Да. Я тебя услышал. Приму меры. Надеюсь, твои ребята не собирались выезжать ко мне?

— Не смеши. Всех своих я поставил в известность. Так что расслабься.

— А я не напрягаюсь. Просто не хотелось, чтобы нарушили покой моего дома. Тем более, моя невеста сейчас немного не в себе и врач вколол ей успокоительное, — стараюсь придать голосу спокойствие.

— Ты её не грохнул там? – смеётся друг, но после моего молчание, всё же слышу беспокойство, — Эй, Покровский, ты с ума то не сходи, а! И…

— А вот теперь расслабься ты. Жива и здорова, — уверенно отвечаю я, — Но за сигнал спасибо.

— Всегда рад. Счастливо! – вешает трубку, а я отбрасываю телефон в сторону. В голове уже сложилась вся картинка. Взяла деньги, нашла где—то телефон, скорее всего у этой девчонки, переживала из—за успокоительного. Сбежать хотела. Сучка! Ну я ей устрою. Хватить с ней нянчиться. Не захотела по—хорошему – будет по—плохому.