Замуж за лучшего друга - стр. 10
Не знаю, как так выходит, но я практически соглашаюсь на эту странную авантюру, поставив Богдану одно единственное условие: попытаться для начала решить вопрос более законными методами.
Парень как-то вяло кивает, а малыш на моих руках тем временем начинает кряхтеть и морщить маленький носик. Присматриваюсь: нет, на мать он тоже не похож, девица на фото совершенно другая.
Но тогда на кого?
Перекладываю мальчика на диван и проверяю подгузник. Странно, но при всём моём негативном отношении к его матери, к младенцу я ничего подобного не испытываю. Мне жаль этого крошечного человечка, оказавшегося ненужным самому близкому человеку на свете.
И я даже рада, что у моего друга хватает силы духа признать свою ошибку и взять ответственность, пусть и немного запоздало.
– Сейчас мы Владику подгузник поменяем, да малыш? – приговариваю, пытаясь завлечь попискивающее создание разговорами.
Конечно, он ещё не понимает слов, но я стараюсь говорить негромко, мягко, ласково, чтобы мальчик успокоился и дал обработать себя кремом.
– Это не дело, Богдан, нужно ведь условия создать для Владика…
– Владик? – парень удивлённо вскидывает густые брови. – Почему Владик?
– Так в свидетельстве о рождении написано, – взмахиваю рукой в сторону журнального столика, на котором лежат документы.
– Его будут звать Даниил, – заявляет неожиданно.
– Ты хочешь дать малышу другое имя? – зависаю с подгузником в руках, пытаясь понять, шутит друг или говорит всерьёз. – А почему именно Даниил? – спрашиваю и тут же осекаюсь, заметив помрачневшее лицо парня.
Так звали друга, с которым Богдан учился. Тот часто гостил у Романовского во время каникул. Не знаю подробностей, но парень погиб полгода назад, кажется, в автокатастрофе. Богдан очень горевал тогда, даже со мной толком не общался.
Это он в память о друге хочет назвать сына, выходит?
Неожиданно.
– Покажи, как и что делать, – просит неожиданно, – я уже позвонил в пару агентств и попросил найти няню для новорождённого младенца, но мне бы тоже неплохо хоть что-то уметь.
– И когда только успел, – бурчу себе под нос, – думаешь, я тебе курс молодого отца экстерном за пять минут преподам? Это же куча нюансов, понимаешь? – растерянно лепечу и неожиданно замираю, когда на мои плечи опускаются тяжёлые горячие руки.
Так странно, никогда не скромничала рядом с другом. Он может взять меня на руки или обнять, и это кажется чем-то обычным, само собой разумеющимся.
Но сейчас от лёгкого невинного прикосновения кожа горит, как при ожоге. Я пытаюсь дышать ровно и ничем не выдать своего перебудораженного состояния, но мне впервые в жизни неловко от телесного контакта с другом.
Наверное, всё дело в том, что я раньше не смотрела на Богдана, как на мужчину. Он был для меня кем угодно: удобной подружкой, которой можно пожаловаться на несчастную любовь. Парочкой-выручалочкой, которая прикроет перед родителями в случае какой-либо проказы. И даже старшим братом, когда нужно было защитить от обидчиков.
Кем угодно, но только не мужчиной, с которым можно встречаться и даже родить от него ребёнка. Да, наверное, всё дело во внезапно появившемся малыше, отсюда и моя странная реакция.
– Спасибо тебе за помощь, – шепчет Богдан и, отпуская меня, делает шаг в сторону.
Облегчённо выдыхаю, будто вместе с его руками с плеч падает тяжёлый груз.