Замуж за бывшего. Фиктивный брак - стр. 14
Доронин, барабаня пальцами по столу, погрузился в раздумья.
О чём он сейчас думает? Хватит ли у него сил и связей, чтобы помочь? Стоит ли ввязываться? Или он просто набивает себе цену? Неважно. В любом случае будет нелишним его подтолкнуть к нужному мне ответу.
– Дим, за тобой числится долг, – напомнила я. – Самое время его погасить.
Доронин тут же оживился и поднял на меня насмешливый взгляд.
– Ты дочь своего отца. С козырей ходишь. Согласен, долг есть. В своё время Николай Егорович поверил в меня и дал ссуду для старта. Без него я бы, возможно, до сих пор не добрался до того уровня, который имею теперь. Поэтому, конечно, я тебе помогу.
Вообще-то, упоминая о долге, я другое имела в виду. Папа любил рассказывать, как много лет назад, когда весь штат Дмитрия состоял из трёх человек, а офис располагался в списанном ржавом вагоне, им довелось сотрудничать. После успешного проекта Доронин убедил отца дать ему заём на развитие бизнеса. Но то дело давнее. Более того, отец неоднократно повторял, что Доронин вернул долг. И вернул с лихвой. В кризис, когда у папы возникли трудности, уже Доронин его финансово поддержал. Я намекала на то, что Дима не участвует в жизни нашего сына, и если сейчас он поможет, это и будет его вкладом в будущее Егорки.
Дмитрий далеко не глупый и проницательный, думаю, он прекрасно понял, о чём я говорю. Скорее всего, переключив внимание с одного долга на другой, он как бы сказал: «Я не чувствую вины за то, что бросил ребёнка. Ты сама не позаботилась о контрацепции, сама решила родить, поэтому с этой стороны я претензий не принимаю».
Но что думает или не думает Дмитрий – вторично, главное – результат. И он положительный, теперь у меня есть сильный союзник.
– Итак, какой у нас план действий? – деловито спросила я.
– Ты пересаживаешься на тот диван, – Доронин кивнул в левый угол кабинета. – И не отвлекаешь меня, только отвечаешь на вопросы, если понадобится.
Дима скинул пиджак, закатал рукава рубашки, и следующие полтора часа пролетели в интенсивной работе. Для него, конечно, не для меня. Он постоянно звонил, писал, отдавал распоряжения, вызывал людей, которые появлялись и исчезали в кабинете. А я наблюдала за процессом со стороны, или лучше сказать – любовалась и, к сожалению и стыду, восхищалась.
В какой-то момент, когда вокруг было особенно многолюдно и шумно, Дмитрий во всеуслышание объявил:
– Всё, выезжаем!
Голоса стихли, документы, разбросанные по длинному столу, как по волшебству разложились по стопкам и перекочевали в руки сотрудников, которые без суеты, но крайне оперативно покинули кабинет, таким ровным строем, будто до этого несколько раз репетировали. Мы с Димой вышли последними.
В лифт вошли тоже вдвоём, но пока спускались, останавливались на этажах, люди то подсаживались, то наоборот выходили. На первом этаже я, как и большинство пассажиров, потянулась к выходу, но Доронин, схватив меня за руку, остановил.
– Нам нужно ниже, в цокольный этаж, на парковку, – пояснил Доронин и всё бы ничего, но он не отпустил мою руку, а продолжал крепко сжимать.
Да что со мной не так?! Почему от обычного вполне невинного прикосновения я полыхаю в огне? Ещё чуть-чуть и грохнусь в обморок от волнения!
Либо я на всю голову чокнутая, либо четыре года назад, я не той старушке сделала гадость, и она в отместку прокляла меня вечной любовью к Доронину. Иначе я не могу объяснить свою реакцию на него.