Замуж за богатого - стр. 13
Ну, руку ослабил, и хорошо, теперь ноги в руки и дёру отседова, Толкушкина! И, главное, хоть бы кто вступился! Нет, видно же было, что против воли он меня тянет-то. Но, с другой стороны, на то, что я ему под колено носком туфли заехала, тоже всем плевать. А что мне делать-то оставалось, если добром-то не отпускал, гад. И ещё и сигарету вонючую в рот совал, урод. Хорошо ещё, что у меня туфли с металлическими набоечками. Папа делал, чтобы не снашивались подольше. Так что нормально я ему под колено-то заехала…
Аааа, догнал, гад, аааа, в машину тащит…
-Аааа!!! Помогите, люди добрые! Аааа!!!
Ой, по морде ему звезданул кто-то…
-Давай, соберись, Толкушкина, быстро, быстро валим…
-Ой, Вы его что, убили, Сергей Владленович?
-Очнётся через пару минут. Через которые желательно нам быть подальше…
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
-Проходи, Толкушкина, не стесняйся, чувствуй себя как дома…
-И не забывать, что в гостях?
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
-Ну и что ты трясёшься вся, Дашенька… Всё хорошо… Всё хорошо… Иди сюда… Ну вот… Всего меня слезами вымочила… Какие слёзы у тебя солёные… И сладкие одновременно… Хорошая девочка какая… Не бойся, не трону тебя… Поцелую тебя только…
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Мы дома у Сергея Владле…, то есть, у Серёжи. У Серёги… Он, оказывается, вовсе не случайно около клуба оказался. Говорит, на работе задержался, увидел, что мы с Машкой на ночь глядя куда-то намылились, и решил проверить на всякий случай.
Вот и проверил… Опозорилась я, конечно, перед ним очередной раз. Вон, уже Дашей-непутяшей обзывает… Обзывает и по волосам гладит. Хорошо, что я голову-то помыла, догадалась. Вон, он запах волос прям вдыхает. И стоим с ним близко-близко. Он обнял меня и слёзы с моих щёк сцеловывает. Ну конечно, я разревелась, а кто бы не разревелся-то на моём месте…
Он гладит меня тихонько, я решилась и тоже его шею обхватила, не знаю, почему, просто захотела. Он сначала лицо моё целовал и волосы, а потом вдруг прямо в губы… Я до этого не целовалась ни с кем и не знала, как это необыкновенно; про всё на свете забыла, и про клуб этот дурацкий, и про всё вообще, где я, что я…
Только один этот Серёга и остался. И поцелуи его, от которых в жар бросило, и захотелось прижаться к нему всем телом, и ещё чего-то захотелось, чего в моей жизни никогда до этого не было. И хочется рукам его таким тёплым всю себя подставить, чтобы гладил и целовал меня везде. Хочется футболку с него снять, хочется к голой коже прислониться.
И целуемся уже просто как бешеные, и язык его во рту у меня, и переплетаются языки наши просто как две гадюки по весне, честное слово. Я видела раз гадюк-то этих, прямо у нас в огороде и переплелись они тогда, как языки наши сейчас. Папа мой тогда кокнул гадюк-то этих и в лес подальше отнёс, сказал ещё, что змеят нам только в огороде не хватало.
А я уже и сама извиваюсь как эта, как бесстыжая совсем, и трусь сама об него всем телом. Да батюшки, что я делаю-то? И остановиться не могу. Кажется, если остановлюсь, то умру на месте прямо. Ой, да как же это получилось, что я без лифчика осталась-то? Да что же он делает-то губами, руками, ааах, умру я сейчас на месте прямо…
Как мы на диване-то оказались, мы же на кухне были…
И он без футболки уже… Как же это приятно, когда кожа к коже, не передать даже…