Замуж в наказание - стр. 43
После второго звонка я слышу, что внутри кто-то есть. Движение. Голос. Мужской. Непроизвольно выдыхаю, хотя сердце и продолжает болезненно биться.
Замки щелкают, мне становится всё легче и легче.
Когда вижу Митю – даже улыбаюсь. Он без футболки, но я стараюсь смотреть в глаза. Вижу, что удивлен. Это вроде бы нормальная реакция, но мне почему-то больно.
– Аль, ты что творишь? – злится. Тоже логично. Сейчас должен простить.
Я ступаю ближе. Хочу потянуться к губам. Он не привык к тому, что могу проявлять инициативу, будет рад. Только мужского рта я коснуться не успеваю, в мою грудную клетку упирается рука.
Я втягиваю носом воздух. Он кажется мне слишком цветочным.
Открываю глаза, смотрю на Митю.
– Сегодня уезжаем. Я решила.
Он злится еще сильнее. Сжимает челюсти. Желваки играют. В мою кровь выплескивается новая порция адреналина.
– Что за дебилизм, Аль? Я же сказал ждать. Мы сегодня никуда не уезжаем. Ты возвращаешься домой…
Мотаю головой.
– Нет. Завтра снова придет этот. Я не хочу.
Митя недолго молчит, мы боремся взглядами. В итоге парень выдыхает, приказывает:
– Тут стой. Я сейчас такси тебе закажу. Домой едешь и ждешь, уяснила?
Мне нужно кивнуть и послушаться. Быть покорной. Но Аллах дает мне знать, как я и просила. А может дело в людях, а не в нем.
Я слышу, что в глубине квартиры что-то падает. Митя дергается, я скашиваю взгляд.
В темном коридоре убогой студенческой квартиры неаккуратно стоит брошенная спешно обувь. Не только мужская. Я застываю взглядом на женских босоножках на высоком каблуке.
У меня есть подобные, но повода надеть еще не было. Они остались дома.
– У вас гости?
Спрашиваю, возвращаясь к лицу Мити. Он передергивает плечами. Я накрываю его руку своей и хочу опустить. Он сопротивляется. Давлю сильнее.
Всё понимаю – уже толкаю.
Сильно и неожиданно, потому что парень пятится, а я захожу, движусь по коридору до одной из дверей – его спальни.
Помню, как он тут пытался получить побольше. Целовал мою шею, гладил руки, шептал, как хочет…
Я не смогла переступить через себя. А кому-то переступать не нужно.
На полу навалом лежит одежда. В кровати – прижимая к груди простыню – девица.
Вся комната пропитана запахом, который я уловила еще в коридоре.
Мою душу выжигает. Она улыбается застенчиво, я вижу, что смешно, шепчет: «упс»…
Мне кажется, что я помню её из университета, но это уже совсем не важно.
Сзади догоняет Митя, сжимает мои плечи, я дергаюсь.
Резко разворачиваюсь и одновременно бью рюкзаком. Он пятится, пока не упирается в стену.
– Аль… Это пока… Мне же надо как-то, пока ты…
Я не ожидала, что мне может быть настолько обидно, но по горлу прокатывается всхлип, изображение становится мутным.
«Мне же надо как-то, пока ты…»
– Ты мне жизнь сломал…
Это даже не обвинение, я просто осознаю это и не могу оставить в себе.
Разворачиваюсь, бегу по квартире.
Хлопаю дверью и снова несусь по ступенькам.
Знаю, что Митя выглянет, но скорее всего уже не побежит. А даже если да – не догонит.
Я бездумно несусь прочь несколько кварталов, плачу навзрыд. Жалко себя. Убийственно. Грязно. Плохо. Опускаюсь на лавку, не чувствуя сил. Плачу ещё и на ней.
Но винить никого не могу. Только себя. Это ты себе жизнь сломала, Айка. Ты себе…
Я возвращаюсь домой до рассвета. Мой побег остается незамеченным. Телефон Мити отправляется в черный список. Вещи раскладываются по местам.