Замуж по договору - стр. 15
Вместо этого я скривила губы, собираясь отказаться, но в последний момент передумала.
Имелся еще один вопрос, ответ на который меня очень интересовал.
– На кого подписаны закладные?
– Барон Кунх.
Я даже не удивилась.
Наверное, с того самого момента, как услышала про долги, подумала об этом неприятном типе. Не зря же он крутился возле отца.
«Ох, папа. Почему ты мне ничего не рассказал? И почему не послушал, когда я тебя предупреждала?»
Гордин Оферман ушел, неслышно прикрыв за собой дверь.
Я стояла еще секунд тридцать, а потом медленно опустилась, пряча лицо в руках.
Плакать не хотелось. Я думала, что зальюсь слезами от боли, которая сдавила сердце, мешая дышать. Свидетелей не осталось, можно было выплеснуть все.
Но нет, я не могла плакать.
– Прости, Брэндон… прости меня, – шептала едва слышно, – я обязательно оплачу тебя… только разберусь со всем. Я не позволю втоптать нашу семью в грязь. Не позволю уничтожить нас. Обещаю тебе.
Не знаю, сколько я так сидела, пытаясь справиться с болью, тоской и отчаяньем.
Внезапно открылась дверь, раздались тяжелые шаги и в следующую секунду теплые руки коснулись моих плеч.
– Айми… Ник. – Аберфот был со мной всю жизнь. Не просто слуга, скорее друг семьи, которому позволялось многое. Ему, экономке гордане Ренессе, моей старой нянюшке и еще некоторым слугам (прим. авт.: гордана – обращение к женщине-простолюдинке). – Это правда? Герцог и айтэ Брэндон… они погибли?
– Не знаю, – пробормотала я, выпрямляясь, – но узнаю. И сделаю все, чтобы докопаться до правды.
– Что же теперь будет?
– Все хорошо. – В попытке приободрить я похлопала дворецкого по плечу. – Уверена, новый наследник будет к вам добр. Без работы вы не останетесь.
– А вы?
От жалости в его взгляде запершило горло. И слезы, которых я так и не смогла дождаться, буквально вскипели на глазах.
– А я справлюсь. Мне нужен зачарованный лист и перо.
– Вам сейчас все принесут.
Моя записка Филиппу была короткой и ясной: «Я жду. Твоя Ник».
Ответ пришел через пару часов. «Скоро буду».
Я прождала его два дня, отправив еще две или три записки.
Однако ответом мне стала тишина.
Филипп так и не приехал. Лишь на утро третьего дня пришло новое письмо. Холодное, официальное, поставившее точку в наших отношениях.
«В связи со сложившейся ситуацией и во избежание дальнейшего недопонимания вынужден просить Вас больше не писать мне. К счастью, нас не связывают договорные обязательства, лишь высказанные на словах заверения. Надеюсь, Вы не будете доставлять беспокойство, напоминая о прошлом, к которому уже нет возврата.
С уважением,
айтэ Филипп Колхаун».
Все было кончено.
Мне казалось, что хуже быть не может, ведь отнять у меня больше нечего.
Я ошиблась.
– Айми, тут… прибыл один гордин, – запинаясь, проговорил Аберфот.
Дворецкий застыл в дверях кабинета, в котором я провела последние дни, изучая старинные летописи и фолианты и пытаясь найти хоть какую-то зацепку, чтобы спасти отца.
– Какой гордин? – спросила устало.
С зажатой в руках запиской от Филиппа я стояла у окна и смотрела во двор, пытаясь понять, что чувствую.
Сердце было разбито, чувства отвергнуты и растоптаны. Любовь оказалась иллюзией, а я дурой, которая в нее верила. Однако боль все равно не приходила. Лишь пустота в душе стала шире, практически полностью поглотив меня.