Замороженные истории - стр. 7

– Молодец! Поднажми! – кричали ему ребята.

Перед финишем Саша так ускорился, что, передавая мне эстафету, растянулся на снегу. Его лыжные палки полетели в разные стороны. Я еле успел от них увернуться. Лёжа на снегу, Саша крикнул:

– Давай, Юра, давай! Жми!

– Ага! – заорал я, скорее со страху, чем просто от волнения.

Как ошпаренный я так рванул, что почти сразу вышел на первое место. Но через несколько минут перед глазами всё поплыло. Я перестал чувствовать тело. Всё было, как во сне. Силы меня покидали. Я невольно перешёл на шаг.

Саша предупреждал, что на старте не надо полностью выкладываться. Но от сильного волнения я напрочь забыл этот совет.

«Давай, Юра, давай!», – приходилось говорить самому себе.

Вскоре все соперники меня обогнали. Я остановился и повис на палках.

«Всё пропало! Что теперь делать?!»

– Живой? – раздалось за спиной.

Я обернулся. На меня смотрел и улыбался мальчик примерно моего возраста, только гораздо выше и крепче. Он стоял на лыжах и, судя по внешним данным, занимался ими давно.

– Не могу больше, – ответил я, тяжело дыша.

– Не рассчитал?

– Ага. Я первый раз на лыжах.

– А зачем согласился?

– Попросили.

– Понятно. Ну, снимай свой номер.

– Зачем?

– За тебя пробегу. А ты иди напрямую через лес. Здесь недалеко. Только быстрее! Иначе команду подведёшь.

Я кивнул и, сняв номер, передал его мальчику. Он надел его на себя и быстро покатился по лыжне. И это получалось у него намного лучше, чем у любого участника эстафеты.

Мне ничего не оставалось, как идти срезать дистанцию. Шагать по глубокому снегу оказалось нелегко. Я даже упал, неудачно приземлившись на руку. Стало обидно: «Что так не везёт сегодня?!» Собравшись с силами, поднялся и вскоре вышел из леса к лыжне.

Через несколько минут показался мой знакомый. Он изрядно вспотел, но радостно улыбался:

– Первым идёшь!

– Что?!

– Я всех обогнал! Держи, чемпион! – с этими словами он сунул мне номер.

Я не мог поверить такому чуду. Единственное, что смущало – больная рука. Если б не она, я удержал лидерство. Но в конце дистанции меня обогнали двое.

Добравшись до финиша, я упал. Даже говорить не мог от усталости.

– Молодец, Юра! – сказал Саша.

Он подошёл ко мне и помог подняться.

– Давай, Юра, давай! – кричали одноклассники.

Правда, к этому моменту я дал всё, что мог.

На четвёртом этапе второй брат Карамазов не подвёл. Так же, как и я, он пришёл третьим.

– Молодцы! – кричали одноклассники.

Наша команда получила бронзовые медали. Саша ходил гордый, будто лично подготовил меня к соревнованиям. Третье место считалось успехом.

Но мне было невесело. Даже грустно. Ужасно ныла рука. Но беспокоила вовсе не она. Я не мог голову поднять. Хотелось убежать и спрятаться, чтобы никто меня не видел.

«Давай, Юра, давай! – крутилось в голове. – Вот это я дал. Уж лучше бы пешком дошёл до финиша. Пусть последним, но сам!»

Я не выдержал и дома всё рассказал папе.

– Да уж. Нечестная бронза, – покачал он головой. – Кому-то об этом говорил?

– Нет.

– Ну главное, что сам знаешь.

– И что делать?

– Уже ничего. Теперь только выводы.

Но потом папа меня приободрил. Он сказал:

– На этом жизнь не остановилась. Плохой опыт тоже нужен.

С той лыжной гонки прошло много времени. Саша и братья Карамазовы про неё не вспоминают. В их жизни хватает соревнований. А я свои лыжные «подвиги» не забыл. Бронзовая медаль до сих пор со мной. Я повесил её дома на стену. На самое видное место.