Замок Солнца - стр. 14
Неожиданно я опознал сливавшийся с естественным фоном зернистый звук и увидел его источник – часы, располагавшиеся на черном камине в компании аляповатых подсвечников. Желая узнать время, я направился в сторону часов. Внезапно мои слезившиеся глаза заметили еще один желтый лист, одиноко трепетавший на краю стола под тарелкой. Я тут же удивленно замер, остановленный мыслью о том, что кто-то умышленно оставлял для меня эти записи.
«Но кто? И мне ли?» – воровато огляделся я.
Однако вокруг, как и прежде, была всё та же игровая площадка томно-тягучего Солнца и отрезвляющего ветра. Немного поразмышляв о том, что важнее – часы или запись, я принял нелогичное решение выбрать часы. Бумага подождет, а вот время…
Идя к камину, я по пути коснулся развевавшейся скатерти, рассчитывая насладиться ее шероховатостью. В ту же секунду, едва успев дотронуться до бордовой материи, я испуганно вздрогнул, пораженный висевшей над камином картиной.
На картине был изображен сцепивший руки печальный юноша с длинными волосами и оголенным торсом; из одежды на нём были лишь одни синие штаны. Юноша сидел рядом с чем-то напоминавшим фарфоровые цветы и скорбно смотрел вдаль>3. На его задумчивом лице горькой печатью бремени лежали страдания, власть и величие.
«Кто ты?» – непроизвольно дернул я рукой, заменяя отсутствие речи жестом.
Я вдруг понял, что искренне и по-настоящему сопереживал юноше. Это его видимое величие духа, борьбы и тоски… Даже рама, казалось, стесняла его.
«Ты мог бы быть мне братом, – подумал я, переполняясь теплой грустью. Заметив рядом с юношей нарисованные лучи Солнца, я чистосердечно ему пожелал: – Пусть оно тебя греет».
Я подошел к часам, напоминавшим три слепленные вместе ассиметричные вершины, и с интересом взглянул на них. Темно-красные, с беспросветными мелкими полосками, громкие и беспощадные, они стояли на черно-маслянистой поверхности камина, безжалостно и механически раскидывая по сторонам истончавшиеся секунды. К своему недоумению, я стал завороженно следить за мерно чертившей золотистый циферблат секундной стрелкой.
«Что… что я хочу увидеть?..» – беспомощно поморщился я.
Я перевел взгляд на чернильную поверхность камина и наконец понял, что именно меня смутило: повсеместное отсутствие пыли. Пошатнувшись от легкого головокружения, я вгляделся в искрящий хрусталь люстры, чья застывшая капель в своей чистоте могла поспорить со слезой.
«Пыли нет… Это место явно не обделено чьим-то вниманием», – констатировал я, взволнованно чувствуя, что рядом со мной мог кто-то быть.
Я открыл рот, чтобы попытаться позвать кого-нибудь, но сразу же закрыл его, боясь, что отсутствие голоса меня окончательно подавит. Я зажал руками рот и торопливо осмотрелся.
«Надо… надо по-другому… Надо погреметь, создать звук! Надо показать, что тут кто-то есть – что тут есть я! – Я бездумно схватил часы, намереваясь как следует бросить их об пол. – А вдруг я привлеку внимание обладателя тех странных следов?.. Какой-то замкнутый круг…»
Так я простоял несколько томительных мгновений: бурно дыша – с занесенным над головой счетчиком времени. Часы были увесистые, и я неуклюже поставил их обратно. Тут я обнаружил, что часы были словно литые – без единого шва и стыка. Я оглядел их и обнаружил, что, кроме золотистого циферблата, темных стрелок и необычного древесного корпуса без узоров и украшения, позади них была едва заметная искусная гравировка.