Замок Нейшванштейн (сборник) - стр. 5
– А вот мне не совсем понятно, – строго сказала фрау Анна, – ждать тебя на Рождество или нет?
– Конечно, ждать, – улыбнулась Николь.
– Вот и прекрасно, – похвалила ее фрау Анна. – Я испеку твой любимый яблочный пирог с корицей.
– Яблочный пирог с корицей, – машинально повторила Николь и, повесив трубку, проговорила:
– Значит, капитан Генрих тоже встречает Рождество в замке. Стоп, почему я сказала тоже? Я только что пообещала маме, что приеду к ним на Рождество, и не собираюсь нарушать своё обещание.
Николь принялась ходить по комнате, размышляя вслух:
– Значит, если это приглашение и в самом деле не розыгрыш, то мы с вами, капитан Генрих Молт, будем встречать Рождество в разных замках. Вы – на острове Мальта, а я – в Баварских Альпах.
Через несколько дней, когда Николь перестала думать о странном приглашении в замок, посыльный принес новый конверт, в котором лежал билет на самолет.
– Какая наглость! – воскликнула Николь. – Неужели вы, господин незнакомец, думаете, что я отправлюсь в аэропорт, беспрекословно следуя вашим указаниям? Не дождетесь. Когда вы мне позвоните, я непременно откажусь. Непременно.
Но незнакомец не звонил, а Николь не могла найти себе места, размышляя, что же делать. Когда же до вылета остался один день, она глянула на свое отражение в зеркале и, улыбнувшись, проговорила:
– Я мечтала о том, чтобы увидеть замок Нейшванштейн целых восемнадцать лет. А, получив приглашение, ломаю голову над тем, ехать мне туда или нет. Наверное, это выглядит очень глупо. Наверное, мне следует поехать туда и увидеть все, о чем рассказывал капитан, своими глазами. Да, да, лучше уж я пожалею о том, что приняла приглашение незнакомца, чем о том, что отвергла его. Итак, решено, еду!
Николь взяла минимум необходимых вещей, оставила на автоответчике сообщение родителям:
– Дорогие мои, простите, что не могу быть вместе с вами на Рождество, как обещала. Все объясню, когда вернусь.
И отправилась в аэропорт, чтобы через тридцать минут полета попасть в другой мир, о существование которого она даже не подозревала.
У трапа самолета Николь ждали расписные санки, запряженные тройкой вороных коней. Рыжебородый добродушный кучер укутал Николь в меховую шубу, смеясь, нахлобучил ей на голову соболью шапку, громко свистнул, и пустил коней галопом. Санки легко заскользили по накатанной снежной дороге, петляющей по склону высокой горы, поросшему вековыми елями.
Возница пел веселую песню, колокольчики позвякивали, ветер обдувал лицо прохладой, сгущающийся сумрак прятал от посторонних глаз кружевную вязь инея на деревьях, окутывая местность налетом таинственности.
– Это сон, самый настоящий сон, – думала Николь, глядя на крепкую спину кучера, на пар, клубящийся над лошадьми и на мохнатые ели, растущие вдоль дороги, по которой мчались расписные санки.
– Подумать только, я чуть было не отказалась ото всей этой красоты! – прижав ладони к груди, проговорила Николь.
– Нейшванштейн! – выкрикнул возница, оглянувшись на Николь.
Санки остановились, и в просвете между деревьями Николь увидела изящный замок, который и вправду больше напоминал кукольный дворец, чем средневековое сооружение. В лучах заходящего солнца каменные стены, точеные башенки и стеклянные резные окошки казались золотыми. Но вот солнышко скользнуло за горизонт, и картина изменилась до неузнаваемости. Стены и башенки теперь были окрашены в пастельные тона, окошки потемнели, а стреловидные крыши стали рубиновыми. Николь показалось, что замок парит в воздухе, пытаясь вырваться из объятий высоких гор, окружающих его со всех сторон.